Гонимая

Без малого четверть века своей жизни отдала теперь уже бывший начальник Клинцовского управления Пенсионного фонда Алла Анатольевна Бобкова этой системе. Почти неизменно руководимый ею коллектив входил в тройку лучших в регионе. Словом, всё говорило за то, что если уж расставаться с нею, давно перешагнувшей пенсионный рубеж, то с учётом всех этих обстоятельств, то есть достойно. Вместо этого получилось вот что.

В мае 2015 года, рассказывает она, управляющий областным отделением Пенсионного фонда О. Клюев объявил о реорганизации. На дворе крепчал экономический кризис, бюджетники уже вкусили прелести финансовой диеты, набирал ход процесс, который, чтобы не будоражить людей, окрестили заумным словом "оптимизация". В народе это действо называют точнее и жёстче — сокращение. Под оптимизацию попало и клинцовское городское управление, которое вместе с управлениями из Клинцовского, Красногорского и Гордеевского районов должно было составить одно межрайонное оптимизированное управление. Благая затея, продолжает Алла Анатольевна, как часто у нас бывает, имела черномырдинский итог. Ну, помните: "Хотели как лучше, а получилось…". Вместо сокращения расходов получилось их увеличение, штат не сократился, филиалам были выделены дополнительные средства на ремонты, на приобретение дорогостоящего оборудования, на весомое приращение зарплат. «В новом штатном расписании, — говорит Бобкова, — все работники оказались в первой, самой высокооплачиваемой группе оплаты труда, в то время как прежде — во второй, более низкооплачиваемой». Возглавившая межрайонное управление А. Болсун по итогам 2015 года получила бонус 300 тысяч рублей, в следующем, 2016-м — уже 350 тысяч. «Такого у меня не было никогда», — возмущается Алла Анатольевна.

Да, как вы уже, наверно, догадались, она стала единственной жертвой оптимизации. И сделали это топорно, нимало не заботясь об элементарных приличиях. Описывать должностную расправу, перечислять многочисленные даты, факты и документы, свидетельствующие, что это была именно расправа, дело очень неблагодарное — читателю все эти кажущиеся жертве очень важными правовые или, точнее, антиправовые нюансы будут малоинтересны. И всё же устами Аллы Анатольевны отметим некоторые из наиболее серьёзных моментов: «Начну с того, что уволил меня, как оказалось, не работодатель в лице управляющего отделением, а… мой заместитель Зайцева и кадровый сотрудник Рашоян, сделали они это к тому же задним числом. Должность сократили, даже не уведомив меня. А за день до моего увольнения, 1 сентября 2015 года, к исполнению обязанностей руководителя городского управления Пенсионного фонда уже приступила Болсун, и в течение двух дней, 1 и 2 сентября, в управлении было два руководителя одновременно. Разве такое возможно?». Словом, всё делалось с расчётом, что "оптимизированная" Бобкова не будет трепыхаться, что не до прокуратур и судов ей будет. А если туда и толкнётся, то у пенсионных боссов достанет ресурсов развернуть ситуацию в свою пользу.

Забегая вперёд, скажем, что как раз такая логика восторжествовала. Сколько уже написано и сказано за последние годы о таком не украшающем облик судебной системы родимом пятне, как её почти полная зависимость от чиновников. То, как защищаются права граждан в брянских судах, наша героиня, что называется, сполна испытала на своей шкуре. Но сначала немного о том, что всё же заставило её трепыхаться. Не сказать, чтобы она была фанатично предана своей службе, как не сказать, чтобы в её натуре была заложена страсть к болезненному правдоискательству, но тут ведь растоптали не только её. В пенсионной системе у неё работали и дочери, одна из них осталась с больным ребёнком на руках. А тут ещё висел полуторамиллионный кредит. Несогласие Аллы Анатольевны с оптимизацией по-клюевски тут же срикошетило и ударило по дочерям. Их выдавили также не чинясь.

Разбирательство в Советском райсуде Брянска было по-курьерски стремительным. Сегодня — предварительное слушание, а уже завтра — рассмотрение дела и вынесение решения. «Я, — говорила истица, — была шокирована поведением судьи Курнаевой. Она грубила, унижала. Прерывая, не давала мне обосновать позицию. Короче, разговаривала со мной как с низшим существом. Почему-то пытала, знаю ли я, что такое производительность труда, будто это была какая-то аттестация. Я вынуждена была даже пожаловаться в квалификационную коллегию судей. Под стать ей вела при апелляционном рассмотрении моей жалобы в облсуде и судья Горбачевская, позволившая сказать, что 24 года моей работы ещё не говорят, что я опытный руководитель и что я лично сама относила списки на сокращение численности сотрудников управления, в том числе и себя, в центр занятости. Хотя я в это время находилась в отпуске и отсутствовала в городе».

Однако не только это полухамское поведение, тяжело переживаемое новичками поиска истины в судах, шокировало нашу истицу. Всякий раз приезжая знакомиться с материалами дела, она обнаруживала, как на пути к рассмотрению в апелляции из него исчезали одни документы и появлялись другие. Тут-то впервые и закралась мысль о тщетности всех её исканий. И она не ошиблась.

У   этой тяжбы был и второй круг. Алла Анатольевна "откопала" указы — путинский от 20 марта 2001 года "О введении государственной регистрации актов, издаваемых Пенсионным фондом Российской Федерации, Федеральным фондом обязательного медицинского страхования и Фондом социального страхования Российской Федерации" и медведевский от 18 марта 2010 года "О внесении изменений в некоторые акты Президента Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов" — суть которых не оставляет камня на камне от позиции ответчика: нормативные акты, затрагивающие права и обязанности пенсионщиков, статус "их" структур, должны проходить госрегистрацию и антикоррупционную экспертизу в Министерстве юстиции. Постановление же, по которому проводилась реорганизация, такого необходимого чистилища в Минюсте не прошло. И на это были закрыты глаза.

Предвидим массу вопросов, главный из которых такой: что же отправило Бобкову в разряд гонимых? Ведь до реорганизации отношения Клюева и одного из лучших подчинённых ему руководителей были, можно сказать, безоблачными. Оба они — в пенсионном возрасте и оба — горели желанием продлить профессиональную карьеру. Вспоминает, как Олег Иосифович в порыве человеколюбия воскликнул, обращаясь к ней: «Нам ещё лет пять надо б с тобой поработать». Так что же заставило его столь резко перемениться? Для ответа надо вернуться к началу 2014 года, когда на Брянщине объявился один непримиримый борец с коррупцией — депутат Государственной Думы Александр Васильевич Богомаз. Самые весомые политические очки он заполучил, когда разворошил своими громкими наступательными заявлениями клинцовское коррупционное гнездо. Их острие было направлено в тандем местных градоначальников — главы города В. Беляя и главы администрации А. Белаша. Обороняясь, "Беляши" (так прозвали тандем в Клинцах) на всю катушку использовали и ресурс местного "парламента" — горсовета, и покровительство тогдашнего губернатора Н. Денина. Чувствуя поддержку, "Беляши" организовали контрнаступление. Эта организация и будет позже, когда "декорации" поменяются, поставлена в вину начальнице клинцовского пенсионного управления Бобковой. Дело в том, что она была известна клинчанам не только своей "пенсионной" должностью, но и депутатством в горсовете, где была одним из истовых членов единороссовской фракции. «Обидно, — говорит, — служила верой и правдой партийным идеалам, агитировала за партию, президента не щадя горла, и в итоге получила такую "благодарность"». С Клюевым (у которого с Дениным было всё довольно напряжённо, а с Богомазом всё устроилось сразу) прекрасные отношения расстроились после звонка управляющего: «Ты, — выговаривал он мне, — плохо ведёшь себя. Мне сигнализируют серьёзные люди»… Потом, в ответ на её настойчивые  просьбы назвать этих серьёзных людей, он назовёт одну фамилию — Лахова. Она, мол, требует уволить смутьянку в отместку за то, что подговорила коллектив состряпать в защиту "Беляшей" письмо "наверх" и что возила делегацию в Брянск к новоназначенному Богомазу, чтобы надавить с той же защитительной целью. Всё как будто сходилось: Екатерина Филипповна по отношению к клинцовским градоначальникам была тогда, в начале 2014 года, с будущим губернатором в одной лодке. И она тоже могла быть недовольной, что какая-то Бобкова путается под ногами, мешая победоносному антикоррупционному походу Александра Васильевича. Её фамилию гонимая Алла Анатольевна услышит от Клюева ещё раз — когда придёт навестить его, уцелевшего после аварии, в больницу. Попросит показать то письмо "наверх". «Ага, — скажет, — не можете показать, тогда о чём шум?». Начнёт звонить Лаховой, спрашивать, зачем её увольняют. Натолкнётся на её холодное: «Я не увольняю».

Теперь-то мы знаем, что в Клинцах рвавшийся на место Денина Богомаз затевал не войну с коррупцией, а войнушку. Знаем, что вскоре после того, как был торжественно введён Екатериной Филипповной в губернаторский кабинет, все его праведные помыслы испарились. С "Беляшами" наш "правдолюб" и "правдоруб" быстро поладил. Говорят — с помощью примирительного посредничества своего дружка Антошина, у которого к клинцовскому тандему никогда не было вопросов. Беляй и Белаш, правда, оставили городские должности, но взамен стали депутатами облдумы и продолжают с новых политических высот влиять на городские дела. И в этом изменившемся контексте так уж важно теперь, кто против кого дружил. Но в ситуации с Бобковой, как говаривал сатирик, вышел "не тот компот". Как она сама утверждает, роль, отведённая ей, но далёкая от реальности, привела её к жизненной катастрофе. Женщина Алла Анатольевна боевая, из тех людей, которые "умеют" оскорбиться и не находят для обидчиков смягчающих обстоятельств. Да относительно такого персонажа, как г-н Клюев, их найти весьма затруднительно. У нас с ним состоялся телефонный разговор, в ходе которого собеседник проявил себя во всей "красе".

Спросили Олега Иосифовича, что он думает об этой, мягко скажем, некрасивой истории. Можно ли было затевать столь серьёзные пертурбации на основании сомнительного постановления? Ответы управляющего, которые приводим с минимальным редактированием, сказали много и о качестве его аргументации, и в целом о нём самом: «Я предлагал Анне Александровне перейти в заместители руководителя управления. Трижды объяснял, что будет интересная работа. Я её хвалил, её коллектив работал стабильно, был в призёрах. Но молодёжь более талантлива, надо ей дорогу давать. Увы, не достучался до неё. Она избрала судебный путь. Я сожалеваю, что она встала на этот путь и продолжает поддерживать эту тему разным путём вместо того, чтобы активно и продуктивно работать в системе. Насчёт постановления о реорганизации. Это внутреннее дело структуры. Минюст никогда такие вопросы не утверждает. Этот вопрос слушался в суде». Как, спросили, расценивал он совмещение Бобковой профессиональных обязанностей с депутатством, предлагал ли ей сложить полномочия народного избранника?

«Я не предлагал складывать полномочия, а она хотела их положить и спрашивала моё мнение об этом. На это я ей сказал: «Если вы взялись за эту работу, так будьте достойны продолжить эту работу дальше, потому что это не мои функции. Она не должна была нарушать некое законодательство при проведении политических мероприятий, если бы она это делала, я её бы уволил». — «Но она утверждает, что вы её уволили чуть ли не по указанию Лаховой». — «Это не правда. Никогда с Лаховой не было такого разговора. Это не та ситуация. Я впервые слышу, что она была активисткой по организации митингов против Александра Васильевича Богомаза. Я не верю этому. Там были другие, более популярные личности, которые могли этим заниматься. Если бы она в рабочее время занималась этим делом, она бы нарушила закон и несла бы ответственность. Она это знает, а сейчас ищет любые вопросы, чтобы поднять себя на щит, напомнить о себе. Но поезд ушёл. Ей никто не хотел причинить вреда — ни я, никто из руководителей области. Никто со мной на эти темы не говорил». Деликатно выражаясь, Олег Иосифович показался неискренним, когда заявлял, что Бобкову смещали только ради дороги молодым и более талантливым. Как и то, что ей предлагали заместительство. Трудно представить практичную Бобкову, обременённую семейными тяготами, так плотно завязанными на её и дочерях работе "в системе", этакой капризной и жадной старухой, которая, как в пушкинской сказке, оказалась в итоге у разбитого корыта. Сама она утверждает, что чуть ли не умоляла оставить её на работе, и совсем не обязательно начальницей.

Поинтересовались мы у г-на Клюева и, можно сказать, взрывным ростом доходов у принявшей руководство межрайонным управлением г-жи Болсун. Как вообще это согласуется с сокращением расходов, под знаменем которого и проводилась реорганизация? Сколько ведь говорится нынче о позорно маленьких пенсиях, об остром дефиците пенсионных средств. А под этот шум — пир во время чумы? Ответ поверг в изумление: «Раз в два года у нас проходят проверки. И никогда не находили нарушений. Это Пенсионный фонд России принимал решение об увеличении премирования. Никаких нарушений нет».

Видимо, Олег Иосифович чувствовал уязвимость своих дивных речей. В конце он уже чуть ли не уговаривал не писать о пенсионном конфликте и его пружинах: «Тема не найдёт поддержки у читателей. Это текущее дело. Это глупые амбиции, которые погружают в ненужную работу кучу людей».

Алла Анатольевна полагает, что версия о лаховском давлении на Клюева была выдумана. На самом деле, убеждена, её выдавили под этим предлогом как инородное тело, как личность, которая будет противиться крепчающим корпоративным безобразиям. Когда над ней сгустились тучи, обратилась к бывшему главе Клинцов Беляю за помощью: мол, если я, как говорят, защищала вас от Богомаза, помогите теперь и мне. На что получила вежливый отказ, время-де изменилось…

В той же куче людей, погружённых, по словам Клюева, в ненужную работу по разбору конфликтных руин, кого только нет, куда и к кому только не обращалась эта измученная жертва интриг. Даже к лидеру ЛДПР Жириновскому. От него, кстати, получила ответ, который выбивался из череды бездушных отписок. Один фрагмент из письма просится быть процитированным: «Беззаконие, коррупция, обман, подкуп — вот краткий перечень основных проблем, с которыми сталкивается каждый житель нашей страны, обращаясь к чиновникам от партии власти». Это не только дежурные реверансы для рядового российского жалобщика. Это и диагноз уже укоренившейся болезни общества, больно ударившей по очередной своей песчинке.

Николай БАБУШКИН