Комаричская «жесть»

В конце XIX века, когда княгиня Мария Воейкова решила построить в этих местах сахарный завод, возвели здесь и конюшни. Долгое время они использовались по прямому назначению, а после войны их переделали под жильё. Шли годы, здание обветшало и стало окончательно непригодным для проживания. Почти всех его жильцов давно переселили, а Анна Сергеевна Рыженкова и Нина Дмитриевна Макеева продолжают здесь своё безрадостное житьё. Анне Сергеевне – 76 лет, Нине Дмитриевне – 78, всю жизнь они проработали в местном совхозе, которого теперь уже нет…

Помещение у Анны Рыженковой представляет собой небольшую комнатушку с печкой, столом, стульями и старой железной кроватью. С сильно провисшего потолка, грозящего обрушиться в любой момент, свисает провод, на котором закреплены несколько патронов, в один из них вкручена лампочка. Стены – в трещинах, в том числе сквозных, полы просели до такого состояния, что между ними и стенами уже не один год зияют дыры. Поздней осенью, а особенно зимой, сквозь щели, трещины, дыры в комнату проникает холод. Пытаясь хоть как-то укрыться от него, Анна Сергеевна затыкает их чем только может, но это помогает мало. А когда идёт дождь, по стенам её убогого жилища текут ручьи…

Сорок три года трудилась она в совхозе. В полеводческой бригаде, на складе, где таскала наравне с мужиками пятидесятикилограммовые мешки с сахаром и зерном, в телятнике и свинарнике. А закончила свой трудовой путь поваром в столовой. В 1985 году даже получила звание ударника коммунистического труда – красная книжка с записью об этом лежит на её столе среди прочих документов. Вырастила троих дочерей, которых жизнь разбросала по белу свету: одна живёт на Украине, другая – в Ялте, третья – в Брянске... Анна Сергеевна – инвалид второй группы, схоронила мужа и осталась на старости лет в родном Лопандино у разбитого корыта. Хотя даже корыта у неё сейчас нет. Сердобольные односельчане помогают ей: то продукты принесут, то в баньку отвезут помыться…

Обращаться к чиновникам с просьбой помочь решить жилищный вопрос она начала около десяти лет назад, но воз и ныне там. Чиновники приезжали, качали головами, констатируя, что в таком помещении жить нельзя, но ничего не менялось. Жильцы других аварийных лопандинских домов уже давно получили новые квартиры и переехали: кто – в райцентр Комаричи, кто – в Белые Берега, а она – так и осталась в конюшне, пытаясь достучаться до чиновничьей совести и надеясь, что когда-нибудь всё-таки и до неё дойдёт очередь. Но пока в ответ на просьбы предоставить "человеческое" жильё старушке отвечают, что дома, которые были расселены, в установленном законом порядке признаны ветхими, а здание, в котором проживает она, к жилому фонду вообще не относится и признать его ветхим мешает отказ депутатов Госдумы утвердить какие-то поправки в какой-то закон… «А как же, – возмущается Анна Сергеевна, – штамп в паспорте, ведь там написано, что я зарегистрирована и проживаю в доме номер два по улице Парковой? Но если такого жилого дома нет, то на каком тогда основании мне ежемесячно присылают квитанцию на оплату жилищных и коммунальных услуг – холодной воды, света, вывоза ТБО? Мусор я никуда не выбрасываю, никто его не вывозит – сжигаю в печке. Но деньги к оплате начисляют, и их приходится платить…». Правда, в прошлом году предложили ей переселиться в здание бывших мастерских Радогощской сельской школы. Помещение это оказалось также непригодным для проживания, но чиновники утешали старушку: ничего, мол, страшного – можно сделать полы, стены выложить из кирпича, ванну поставить... «Но кто, – спрашивала она, – будет это делать, откуда у меня, 76-летней пожилой женщины, средства на это, ведь еле на еду и лекарства их хватает?». Кроме того, ближайшая водопроводная колонка от бывших мастерских примерно в трёхстах метрах. «И как я буду носить воду, особенно зимой, в мороз и по сугробам?» – поинтересовалась она. На это последовал ответ: «А вы сторожа школьного попросите – он вам принесёт»… Словом, Анна Сергеевна от перспективы перебраться из бывшей конюшни в бывшие мастерские отказалась, а согласившись, столкнулась бы вскоре с новой проблемой. Носить ей воду было бы уже некому: первого сентября в Радогощской школе не прозвенит привычный звонок – эта школа, тоже построенная княгиней Воейковой, будет в этот и последующие дни закрыта. Попала под оптимизацию…

Ещё один вариант решения жилищного вопроса настойчиво предлагали старушке чиновники: вы, мол, к детям перебирайтесь… «Но дочка моя живёт со своим мужем в Брянске в небольшой однокомнатной квартирке – куда же я к ним поеду? Между мужем и женой раскладушку поставлю? У другой дочки, которая в Ялте, уже 12 лет лежачий ребёнок-инвалид, ей тоже не до меня. А третья и вовсе сейчас иностранка… Да и неужели я, сорок три года отработав в совхозе, не заслужила права на достойную старость?..». Чиновники Комаричской райадминистрации в лице, прежде всего, заместителя главы администрации района по социальным вопросам Людмилы Митрощенко, считают, видимо, что не заслужила. Полученные из райадминистрации отписки нельзя читать без ощущения, что её руководители живут в какой-то иной реальности. Вот, например, пишет госпожа Митрощенко в одном из своих прошлогодних ответов о том, что Лопандинской сельской администрацией «оказывалась посильная помощь» «в ремонте жилого помещения» – «частично заменены балки, проведена замена шиферных листов крыши, заменён дверной блок». Когда перед глазами предстали результаты этой "посильной помощи", захотелось сказать Людмиле Владимировне: да чтобы вам, уважаемая, на старости лет такие "ремонты" делали! Кстати, её непосредственный руководитель, глава райадминистрации В. Кузин, к которому обращалась Анна Сергеевна, признал, что никакими ремонтами делу уже не поможешь, не подлежит ремонту полуразвалившаяся конюшня. Но всё ограничилось одним признанием...

В прошлом году Рыженкова попыталась попасть на приём к губернатору А. Богомазу, рассказать о своём житье-бытье в "царской" конюшне, о проблемах, которые годами не могут решить чёрствые на душу местные и районные чиновники, но глава региона её не принял. Возможно, был занят какими-то более важными делами. Попала старушка на приём к губернаторскому помощнику, который выслушал, пообещал разобраться и помочь… В итоге – переслали её обращение в Комаричскую райадминистрацию, и попало оно к той самой заместительнице Кузина по социальным вопросам, которая написала про "посильную помощь". Словом, круг замкнулся…

Есть ещё, правда, местный депутат областной Думы, но с ним комаричанам не повезло – их избранник В. Попков стал при Богомазе думским председателем, и с тех пор носа не кажет в "свой" округ, предпочитая работе над решением проблем избирателей абсолютно бесполезное протирание штанов в президиумах различных заседаний, собраний и мероприятий, а также мелькание в губернаторской свите.

По соседству с Анной Рыженковой живёт Нина Макеева. История этой женщины, которая встречает нас со слезами на глазах, мало чем отличается. До пенсии работала в совхозе: сначала – на стройке, затем – в свинарнике. Четырнадцать лет ухаживала за тяжелобольной матерью, а когда схоронила её – получила комнату в доме-конюшне по улице Парковой. Она также не раз обращалась к чиновникам различного ранга и также получала в ответ на свои обращения пустые отписки. Провожая нас до машины, старушки просили только об одном: «Помогите добиться справедливости! Мы будем за вас молиться!».

…Мы покидали Лопандино с тяжёлой душой. Прекрасно понимали: эта ситуация – калька с происходящего по всей стране, где простой люд зачастую интересует чиновников и депутатов только в качестве налогоплательщиков и электората на выборах. Скоро – очередные, в Госдуму. Лопандино, кстати, входит в 77-й округ, где брянская власть, можно сказать, уже назначила победителем питерского миллиардера Б. Пайкина. Он сейчас только и знает, что раздаёт обещания и рекомендации. Но вот вам, господин Пайкин, конкретная ситуация с участием конкретных людей, которые нуждаются в элементарной помощи. Услышьте, помогите этим женщинам-труженицам, и вам зачтётся. Во всех смыслах, не только в политическом.

Николай ПЕТРОВ