Шоковая терапия-92

В четверг, 2-го января 1992 года, россияне оказались в другой жизни.  Цены на товары, тарифы и услуги (кроме регулируемой их части) были "отпущены" на свободу. Начался резкий и очень болезненный переход к рыночной экономике, получивший название «шоковой терапии». Тем событиям сегодня — четверть века, возраст целого поколения. 1992-й год стал безжалостным годом. Он разорвал узы опеки государства над его подданными, породил обиды и боль обездоленных людей, вызвал к жизни резкие протесты, подорвал массовые иллюзии. Шоковая терапия оказалась переходом не к раю земному, а к "дикому капитализму", к "лихим" девяностым.

Не могу судить, насколько обоснованным был переход к свободным ценам, но до этого — в 1991 году — все видели, что экономика страны зашла в тупик. Пустые полки в магазинах, талоны на масло и варёную колбасу, на стиральный порошок, мыло, водку, табак и иные товары. Хлеб в магазине — 2 буханки в одни руки. Распад в декабре Советского Союза породил ощущение растерянности и даже страха. Неразбериха в высших эшелонах власти, споры о путях реформирования экономики ещё более усугубляли негативные настроения в обществе. «Холод и голод», — слова, часто встречающиеся в моих дневниковых записях той поры. В этих обстоятельствах и вышло постановление правительства РСФСР "О мерах по либерализации цен" от 19 декабря 1991 года. Оно было опубликовано в областной газете "Брянские известия" 28 декабря, словно "подарок" к Новому году.

Цены и в самом деле взлетели, и это действительно стало шоком для населения. В начале декабря 1991 года исполком областного Совета установил предельные цены на ряд продовольственных товаров: молоко — 15 копеек (за 1 литр), сметана — 8 рублей (1 кг.), яйца куриные (10 штук) — 6 рублей, мясо говяжье — около 31 рубля за килограмм. Буханка ржаного хлеба стоила около 20 копеек. А 2-го января 1992 года ценники в магазинах изменились до неузнаваемости. По состоянию на 20 января в Брянске хлеб ржаной стоил уже 1 рубль 80 копеек, пшеничный — 2 руб. 74 коп., молоко — 1 руб. 29 коп., сметана — 26 руб. 40 коп. Спички, стоившие в советское время 1 копейку, тоже не отстали в цене: теперь они продавались уже за 24 копейки. То есть, рост произошёл в разы, и это касалось лишь той категории товаров, цены на которые подлежали регулированию. На всё остальное предлагались цены договорные. Замечу, что денежные сбережения граждан на сберкнижках в один миг обесценились, ведь они не подлежали компенсации.

«Цены рвутся в свободный полёт», — гласил заголовок статьи в одной из областных газет. «Каждая хозяйка со страхом просыпается утром, — пишет журналист, — потому, что кормить семью становится всё труднее». Чтобы понять масштабы роста цен, скажу, что в январе 92-го года средняя зарплата на крупнейших предприятиях Брянска составляла: на БМЗ — 1033 рубля, на "Дормаше" — 1334, на "Сельмаше" — 887 рублей. "Товар всех товаров", т.е. водка, в начале года стоила (по фиксированной цене) от 60 до 100 рублей ("Русская", "Столичная"), но продавалась она по талонам (1 бутылка на талон). «Нищета, и нет просвета», — гласит моя дневниковая запись в конце января.

Вот фото в газете того времени: длинная вереница такси напротив вокзала Брянск-I. Таксисты резко подняли цены за проезд и… сделали его недоступным. Но ведь кому война, а кому и мать родна, — гласит русская пословица. Владельцы ритуальных магазинов тоже подняли цены на свои специфические услуги. Так, стоимость гроба выросла до 1200, а венка — до 130 рублей. Не нравится — не умирай! А вот в Почепском районе, как сообщала пресса, местные власти сумели выделить дотации, и гроб подешевел аж до 200 рублей. Уже можно умирать...

В январе 1992 года Брянск стал превращаться в большой базар. Торговали везде и всюду: возле рынков и вокзалов, на площадях и в скверах, на тротуарах, в подземных переходах. Торговали всем: продуктами питания, закупленными в госмагазинах товарами, домашними вещами. Торговали все: пенсионеры, безработные инженеры и служащие, студенты. Так, один мой коллега продавал на улице зубную пасту, а другой — кроссовки. Большим спросом пользовался, например, ранее дефицитный дятьковский хрусталь. Его появилось очень много, ведь на тамошнем заводе зарплату выдавали этой продукцией. Популярными стали куртки-пуховики из Китая, поступавшие в Брянск по бартеру. Помню, как у нас в пединституте эти изделия продавали по списку профсоюзного комитета: два дня стояла большая очередь, а потом все ходили в одинаковом одеянии. Напротив Бежицкого универмага (сегодня это БУМ) появилась большая торговая площадь, прозванная "полем чудес" по аналогии с известной телепередачей. Стихия уличной торговли была прекращена лишь в середине июля того года постановлением городской администрации.

Появились частные магазины, где предлагалась всякая всячина — их прозвали "комками". Один из них был в бывшем магазине "Чай", что напротив гостиницы "Брянск". Помню, в знаменитом книжном магазине "Мысль" (он тогда находился по проспекту Ленина у поворота на Советский рынок) продавалась водка "Финляндия", а в каком-то гастрономе на книжном развале я купил философскую книгу «Закат Европы» Освальда Шпенглера. В газетных киосках предлагалась водка в маленьких металлических баночках, как и пиво. По телевидению шла реклама водки "Распутин" с портретом знаменитого интригана. Кстати, в 1992 году из крепких напитков большим спросом пользовались разного рода ликёры, особенно — итальянский "Амаретто". Возможно, ликёры хоть как-то растворяли горечь происходящего.

В ходу появился и другой термин: "перекупщик" — так называли предприимчивых людей, которые скупали товары в госмагазинах (ту же самую водку), а затем продавали их в своих коммерческих магазинах, но уже с торговой наценкой, т.е. с прибылью. Это стало называться бизнесом, предпринимательством. У начинающих деловых людей мужского пола пользовались популярностью пиджаки малинового цвета: это выделяло их обладателей на общем сером фоне и указывало на особый статус, в отличие от "совков" (так стали именовали тех, кто упорно не хотел рвать со своим "проклятым" советским прошлым). В массовом количестве появились так называемые "челноки" — мелкие торговцы, которые закупали товар оптом (поначалу в Польше, затем в Турции) и потом продавали его на рынках. Как правило, это были те, кто "выпал из колеи" (например, стал безработным), но ведь мотаться с риском за рубеж и потом стоять на холодном рынке — это тоже не сладко!

5 февраля областной Совет народных депутатов утвердил Программу приватизации государственного и муниципального имущества на 1992 год. Началась распродажа гигантской собственности, что стало порождать в будущем столь же гигантское социальное расслоение, деление людей на удачливых и неудачливых. Процесс пошёл, словно по Дарвину: сильные выигрывали, а слабые вытеснялись на обочину жизни.

(Окончание следует)

Владимир ГОРБАЧЁВ,

кандидат философских наук, доцент