Шоковая терапия-92 (Окончание)

Надо сказать, что власть готовилась к шоковой терапии, хотя, судя по всему, никто не мог прогнозировать последствия происходящего. Ещё 30 декабря 1991 года за подписью главы области Владимира Барабанова вышло постановление "Об организации бесплатных обедов и гарантированного обеспечения продуктами питания малоимущих жителей г. Брянска". Для этих целей в городе выделялись 4 столовые и 2 кафе, а питание по решению горсовета доставляли "группы милосердия". Эти точки были открыты 14 января и обслуживали они более 500 человек самых разных категорий. Вот фото в "Брянских известиях" за 21 января: очередь за получением обеда в столовой № 26, что на углу возле площади Партизан.

На некоторых предприятиях работникам тоже выдавались бесплатные обеды. А вот, например, в столовой Клетнянского общепита посетителям разрешили брать к столу водку в розлив. Помогала гуманитарная помощь из-за рубежа. Так, накануне 1 мая 1992 года в областной центр из Италии поступило сразу 38 вагонов апельсинов (900 тонн!). Ну а чтобы жители городов входили в завтрашний день с верой и надеждой, областная администрация стала выделять всем желающим земельные участки для садоводства и огородничества, и их охотно брали. Орудием труда для очень многих горожан (и на долгие годы!) стала обычная лопата.

В середине января на Брянщине случилось событие: 14-го января к нам с однодневным рабочим визитом прибыл президент РСФСР Борис Ельцин. Он приземлился в "старом" аэропорту на самолёте ЯК-40, тут же пересел на вертолёт МИ-8 и отправился в Новозыбков, "столицу" русского Чернобыля. Там на встречах с местными жителями Ельцин выразил неудовольствие высокими ценами на продукцию местного мясокомбината (колбаса по 149 рублей!), и в итоге директор предприятия с должности был снят. От должности был освобождён и заместитель председателя Госкомчернобыля (эта структура размещалась тогда в Брянске — прим. авт.). «Разрезайте меня на кусочки, на рельсы бросайте, но не всё же сразу можно изменить…», — так воспроизводил "Брянский рабочий" слова главы государства в Новозыбкове.

Возвратившись к вечеру в Брянск, Ельцин устроил совещание в здании областной администрации, а на улице у входа его ожидала огромная толпа, в которой пребывал и автор этих строк. После совещания Ельцин (в кабинете главы области он потребовал снять со стены свой портрет, сказав: «я не бог, не молитесь на меня!») поехал на машине по проспекту Ленина и зашёл в 6-й гастроном, что в доме № 12 (сейчас там находится магазин косметики "Этуаль"). Все гурьбой побежали по проспекту за "царём". После выхода из здания толпа двинулась к президенту, подхватила и меня тоже, и я оказался чуть ли не рядом с ним. Ельцин был в длинном сером пальто и меховой шапке. Охрана быстро затолкала его в автомобиль и отвезла в администрацию, а около восьми часов вечера президент на самолёте покинул наш город. 

Вообще, в 1992 году в нашей жизни появилось много новых реалий. О некоторых из них я уже сказал. Была учреждена (ещё в декабре 1991 года) Брянская товарно-фондовая биржа, она разместилась в цитадели советского социализма — здании бывшего обкома КПСС. А торговали там всякой всячиной: цементом, гвоздями, сантехникой, деревом, яблочным соком, валенками и прочими товарами. Капитализм, однако! Областное педагогическое общество открыло "Школу бизнеса", где в ускоренном темпе стали готовить брокеров, маклеров, бухгалтеров. В местных газетах всё чаще и чаще размещалась реклама коммерческого характера. Очень активно занимались этим, в частности, биржевой торговый дом "Алиса-Брянск", страховая компания "Брянск-Аско".

Местная пресса осваивала язык энергично формирующегося капитализма. Об этом говорили заголовки статей и тематических рубрик: «Биржевые новости», «Приватизация пошла…», «Пресс рынка: как его выдержать?», «ЦУМ вползает в рынок», «Таможенный аукцион», «Не скупись, а торгуйся», «Как делать деньги?», «Покупаем ваучеры», «Я в миллионеры бы пошёл», «Заплатил — и учись», «Торги, ещё торги» и т.п. В лексиконе всё чаще звучало слово "господин", немыслимое для советского времени. «Удачи вам, господа!», — гласила реклама от брянской "Алисы". 

Но там, где рынок — там и спекуляции разного рода. Стала нарастать экономическая преступность. Поначалу — в простейших формах, которые сегодня могут вызвать лишь улыбку. Областное УВД сообщало в своих сводках: «Возчик хлеба Драенков получил на хлебокомбинате хлеба на 731 рубль, продал его, а выручку присвоил»; «Водитель консервного завода пытался вывезти с завода похищенную продукцию на 2000 руб.»; «Главный бухгалтер совхоза… пыталась похитить деньги в сумме 3000 руб. Возбуждено уголовное дело». Самые типичные преступления в тот год: сокрытие товаров, присвоение денег, завышение розничных цен, перепродажа товаров. До современной коррупции и воровства денег тоннами было ещё далеко…

В жизнь входили всё новые реалии, а вместе с этим менялся и язык повседневности. В широкий оборот вошла политэкономическая терминология: "реформы", "приватизация", "ваучер", "шоковая терапия", "рынок", "биржа", "новые русские", "бюджетник", "бизнес-элита", "бизнес-ланч", "бабло", "лимон", "рэкет", "инфляция", "транш", "деревянный рубль", "финансовая пирамида", "обманутые вкладчики", "дефолт", "транш", "кризисный менеджер", "антинародные реформы". Позже за наступившим десятилетием закрепится выражение "лихие девяностые", что означало драматичность происходящих изменений, их неоднозначные последствия.

Но были и обнадёживающие события. Например, на Брянщине наблюдался всплеск фермерства. Так, к сентябрю 1992-го в регионе было зарегистрировано 1021 хозяйство, из которых 628 были созданы именно в том году. Больше всего таких хозяйств образовалось в Трубчевском и Карачевском районах. Это был своего рода социальный порыв, энтузиазм и риск людей, которые хотели устроить свою жизнь по-новому. Делать это было нелегко, но они (как например, бывший военный лётчик, писатель из деревни Вяльки Унечского района Виктор Лесков) пытались создать новый уклад на селе. Фермеры объединялись в различные ассоциации, была создана ячейка Крестьянской партии, их поддерживали демократические объединения того времени (например, движение "Демократическая Россия" активно выступало за частную собственность на землю).

А цены продолжали рваться ввысь. В июне хлеб стоил 4 рубля 50 копеек. К октябрю фиксированная цена буханки хлеба была уже около 13 рублей, молоко — примерно 7, сахар около 60 рублей (он продавался и по талонам). С января по август средняя зарплата в Брянской области выросла в 4,1 раза, но это отставало от роста цен. Резко усилился разрыв в средних зарплатах по отраслям: вперёд вырвались "рыночные" отрасли: финансисты, страховики, а в аутсайдерах оказались "бюджетники", и это стало проблемой на долгие годы. Многих жителей Брянска выручали родственные связи с селом: картофель, овощи, сало… — всё это, поверьте мне, спасало в прямом смысле слова.

Помогали выжить и… телевизионные сериалы, прозванные "мыльными операми". В то время особой популярностью пользовались бразильские и мексиканские фильмы "Рабыня Изаура", "Дикая Роза", "Богатые тоже плачут". Помню, жители моей деревни старались вечером непременно сделать паузу в своих делах, чтобы присесть к голубым экранам. Это на время отвлекало от жизненных тягот и погружало в мир сладких грёз и иллюзий.

"Шоковая терапия" вызвала и всплеск политических протестов. Уже 9 февраля на площади Карла Маркса напротив входа в гостиницу "Чернигов" состоялся крупный митинг, организованный местной оппозицией (социалисты, большевики и иные). Общий лозунг участников гласил: «Правительство грабительских цен — в отставку!». На митинге со страстной речью выступил Василий Шандыбин, а инициатора акции Олега Шенкарёва позже вызывали в Советский районный суд по поводу экстремистских высказываний на этом митинге.

2 марта состоялась забастовка водителей "Брянскавтотранса" по причине их низкой зарплаты. 23 апреля возле здания областной администрации имел место протестный пикет медицинских работников («Голодный медик опасен для здоровья!»). 22 мая прошёл общегородской митинг учителей. 1 июня был создан межвузовский комитет по социальным вопросам с правами стачечного комитета, который возглавил Пётр Рогонов. 16 июня оппозиционные партии пикетировали Брянский телерадиоцентр. В этот же день в Брянске под лозунгом «Помогите нам выжить!» прошёл митинг инвалидов областного центра. 1 сентября свой митинг опять провели педагогические работники. 24 октября в области состоялся "День единых действий" в рамках всероссийской акции протеста. Брянщина двигалась "влево", а через несколько лет она обрела неофициальный статус прочного звена "красного пояса" России.

Отдельно хочу сказать вот о чём. С 25 сентября Брянскую область охватила бессрочная забастовка школьных учителей и преподавателей профессиональных училищ. В неё были вовлечены тысячи работников, она буквально парализовала систему образования региона. «Сегодня — нищая школа, завтра — нищие духом!», — гласили пикеты бастующих, и это, согласитесь, оказалось пророчеством. «На смену педагогической поэме пришла педагогическая драма». Было плохо всем: и педагогам, и родителям, чьи дети оказались не у дел. По инициативе областной администрации был даже создан фонд поддержки данной отрасли. Акцию прекратили лишь 21 октября по призыву депутатов областного Совета и при определённых социальных гарантиях.

Брянские педагоги буквально выстрадали введение с 1993 года новой системы оплаты труда и, что особенно достойно уважения, — они показали свою профессиональную солидарность и гражданское достоинство. Они заставили власть считаться с собой. А то, что имеет место сегодня со стороны "официальных" профсоюзов, — это, на мой взгляд, предательство интересов педагогов. Сегодня профсоюзам — грош цена, их постигла нравственная смерть. Но в 1992 году профсоюзы были на высоте своего призвания!

А областная власть в то время входила в кризисную полосу. Главу области Владимира Барабанова не принимали все: местные "левые" видели в нём ставленника Кремля, а демократы постоянно пикировались с ним, поднимали вопрос о его отставке, считая некомпетентным, слабым руководителем, не порвавшим связи с прежней "номенклатурой". В итоге в апреле следующего — 1993-го — года на выборах главы областной администрации на смену Барабанову пришёл набиравший популярность Юрий Лодкин.

Кстати говоря, в 1992 году было очень интересно читать областные газеты. Тогда они являлись не такими одноликими, как сейчас, когда почти все СМИ оказались на "коротком поводке" у власти. Тогда издания были очень разными: "Брянские известия", "Брянский рабочий", "Брянское время" и иные, и каждая со своим "лицом". Тогда запросто на одной полосе "Брянского рабочего" можно было читать статьи и интервью демократа Станислава Белышева, коммуниста Олега Шенкарёва, патриота Виктора Никонова. "Разгул" демократии! Такое сейчас разве возможно?

…Когда-нибудь историки сумеют описать 1992-й год более подробно, нежели это сделал я. Но они вряд ли смогут передать внутреннее состояние тех людей, которые жили (и выживали!) в то время. Тот год был в самом деле поворотным, безжалостным, очень травматичным. Конечно, произошла и определённая адаптация к происходившему в стране, но очень многое ещё было впереди. Впереди был и октябрь 1993-го года, когда накопившиеся противоречия окрасят российскую политику в цвета кровавого конфликта.

Владимир ГОРБАЧЁВ,

кандидат философских наук, доцент