Прозрел через 27 лет

Некоторое время назад, комментируя в газете "Комсомолец Брянска" мою прошлогоднюю статью по Украине, Виктор Павлович Губенок попутно нелицеприятно высказался обо мне: и характер у меня, видите ли, не такой, и в губернаторы метил и т.д. и т.п. Мы не общались уже почти 30 лет, почему же он решил вдруг обо мне вспомнить, причём таким образом? Полагаю, дело в том, что на переломных в нашей судьбе жизненных поворотах наши пути постоянно расходились...

С 1982 года мы вместе работали в аппарате обкома КПСС. Впервые наши пути разошлись после прекращения деятельности КПСС, когда надо было восстанавливать областную партийную организацию. В то время этим мог заняться любой партработник, в том числе и Губенок — всё-таки был завотделом обкома. Но инициативы он не проявил, и мне пришлось взяться за дело, возглавить этот процесс. Оправдывая свою безынициативность, он написал в "Брянской правде", что Шенкарёву, якобы, было "поручено" организовать процесс восстановления парторганизации. Правда, не написал, кем было поручено… В том далёком 1991 году некому было поручать. Все секретари обкома и горкома КПСС ушли в тень, да и власти они никакой не имели. А. Войстроченко, бывший первый секретарь обкома, попросил именно меня: «Если есть силы, возьмись за это дело. За другими партработниками народ не пойдёт, а у тебя есть шанс, тебя люди знают». Да, за два года, предшествовавших августу 1991-го, мне около 400 раз довелось выступать во всех районах области с критикой "демократов" и Б. Ельцина, настроения населения знал и решил взяться за это, как многим тогда казалось, безнадёжное дело.

Начал с простого — попросил замредактора самой массовой на то время газеты "Брянский рабочий" Н. Иванина опубликовать заметку о необходимости создания оргкомитета по восстановлению партии и дал свой домашний телефон. Беспартийный Иванин эту информацию опубликовал и вообще мне много помогал в последующем, в отличие от партийного журналиста Ю. Лодкина. Мне начали звонить неравнодушные коммунисты и беспартийные, и дело пошло. Губенок не позвонил.

Затем я попросил пригласить на встречу всех ответственных работников обкома и горкома партии. Не машинисток и секретарей, а тех людей, которые были наверху партийной иерархии области. Именно на них надеялся опереться. Из сорока ответственных работников пришло несколько человек. Губенок, который получил от партии квартиру в обкомовском доме в центре Советского района, лучшем по планировке доме в городе, и имел машину (в то время купить машину было непросто), не пришёл, хотя ему лично звонили. Так что никакого участия в восстановлении партии Виктор Павлович не принимал. В уже упомянутой статье в "Брянской правде" он написал, что в восстановлении партструктур якобы участвовал Лодкин. Но и Лодкин к этому делу не причастен. Как и многие другие партработники, сидел в кустах и наблюдал, получится ли что-нибудь у Шенкарёва сотоварищи или нет. И лишь когда увидели, что дело у нас пошло, все эти товарищи побежали в партию.

Справедливости ради следует сказать, что отсиживались в кустах не все партработники. Одними из первых стали моими соратниками бывший инструктор обкома КПСС М. Арбаев, секретарь парткома УКГБ В. Малашенко. Восстановлением парторганизации занялись бывший первый секретарь райкома Н. Кривошеев во Мглине, работник райкома партии В. Бычков в Жуковке, секретари райкомов Е. Суханов в Рогнедино, С. Холощак в Унече, А. Филиппов в Жирятино, работник народного контроля Н. Иващенко в Новозыбкове. Помогали и Войстроченко, и бывший первый секретарь райкома в Севске С. Силкин. Не упоминаю о пришедших первыми рядовых коммунистах, ярким представителем которых был рабочий Дормаша В. Шандыбин, и беспартийных, среди которых — кандидат наук из БТИ А. Чумаченко. Многие беспартийные полагали, что создаётся новая партия, а не восстанавливается КПСС, и пришли. Один бы я ничего не добился.

Второй раз наши пути разошлись осенью 1996 года, в момент выдвижения Лодкина в губернаторы. Я был категорически против, считал, что избрание Лодкина ничего не даст, а партию, если она поддержит этого карьериста, такая поддержка только скомпрометирует. Но большинство партактива считало, что Лодкин проходной, и со мной не согласилось. Мне пришлось собрать пленум обкома КПРФ и сложить с себя полномочия руководителя парторганизации области. Немногие тогда приняли мою точку зрения. Из руководства партии вместе со мной тут же на пленуме ушёл мой заместитель Арбаев, поддержали меня секретари новозыбковской и дятьковской парторганизаций. Губенок в это время активно агитировал за Лодкина. Учитывая его роль, впоследствии с благословения губернатора он был избран секретарём обкома КПРФ. Так что руководящую должность в парторганизации Виктор Павлович получил за поддержку Лодкина.

Что касается слов о моём якобы стремлении стать руководителем области. Открою секрет: к тому времени моё здоровье настолько пошатнулось (сказалась напряжённая деятельность по восстановлению партии), что даже мечтать о власти не мог.

Третий раз наши пути разошлись по вопросу о моей партийности. Лодкин, став главой области, начал много "чудить", о чём я регулярно информировал общественность. Губернатор был недоволен, поставил задачу исключить меня из партии. Поскольку моя информация о деяниях Лодкина компрометировала и обком партии, который его поддерживал, взялся за это Губенок. В то время я состоял на учёте в парторганизации электромеханического завода, где начинал трудовой путь. На партсобрания туда повадились обкомовцы, в том числе и Губенок, и стали требовать моего исключения. Дело в том, что по тогдашнему уставу без решения первичной организации сделать это было нельзя. Аргументация обкомовцев сводилась к тому, что, дескать, Шенкарёв, критикуя Лодкина, дискредитирует обком. Но им резонно пояснили, что если критика неправомерна, пусть Лодкин подаёт в суд. Добавив, что знают меня смолоду, и то, что обо мне говорят, безосновательно. Кстати, Лодкин подавал на меня в суд всего один раз, и дело проиграл.

В конечном счёте, ничего не добившись, Лодкин сотоварищи обратились к руководству партии, и меня исключили из партии на Президиуме ЦК КПРФ. Там посчитали, что губернатор, называющий себя коммунистом, им важнее. Но жизнь подтвердила мою правоту, и сегодня уже сам Губенок публично признал, что Лодкин, бросивший партбилет и ушедший из КПРФ, когда партия перестала быть нужна ему, никогда коммунистом не был. Прозрел через 27 лет! Значит, и из партии исключали меня зря…

И последнее. Если нынешнее руководство обкома КПРФ заинтересует реальная история создания их организации, могут обратиться ко мне или в областной архив, где хранятся мои воспоминания об этом процессе.

Олег ШЕНКАРЁВ