Контратака Сиваковой

Продолжаем информировать наших читателей о перипетиях приобретшего скандальную славу "дела Сиваковой". Его важнейшие аспекты исследовались нами в большом аналитическом материале «Дело Сиваковой: в Брянске ответа не найти», опубликованном в номере за 14 января с.г. За это время произошло несколько событий, заставляющих вернуться к теме.

1. Кто он — Некто весьма влиятельный?

Во-первых, областной суд "засилил" оправдательный приговор, вынесенный теперь уже бывшим председателем Фокинского районного суда Брянска А. Сергеевым (через неделю с небольшим после вынесения своего вердикта он ушёл в отставку).

Во-вторых, на состоявшейся в феврале пресс-конференции в прокуратуре области глава региональной прокурорской системы А. Войтович подверг критике оправдание Сиваковой и высказал довольно решительное намерение «своими прокурорскими средствами отстоять позицию», которая была выражена в следующем заявлении: «У меня сложилось глубокое убеждение, что виновата она». То есть — Сивакова.

Наконец, в-третьих. В середине марта оправданная подчистую владелица сети косметических салонов "Лак" была участницей популярной передачи "Прямой эфир" на телеканале "Россия 1", посвящённой безобразному поведению так называемых мажоров (мажоры — это молодые люди, имеющие высокопоставленных, обеспеченных родителей и пользующиеся благодаря этому возможностями, недоступными большинству своих сверстников). Позиция этой госпожи не отличалась от той, которую она заявила в этой же телепередаче в конце прошлого года. Сводилась она к тому, что за рулём принадлежавшего ей "Инфинити" в роковую июньскую ночь 2014 года, когда были лишены жизней два совсем ещё молодых человека, а третий покалечен, находилась не она, а её тогдашний партнёр Сергей Дзюбо. Только на этот раз её волновало уже больше, почему правоохранительная машина не торопится оформить его вину. «Я приехала в студию просить помощи», — заявила она. И тут же стала вопрошать: «Что, мне просить помощи у президента Путина?».

К этому эфиру мы ещё вернёмся, а сейчас попытаемся исследовать ситуацию, которые случаются в отечественной юридической практике весьма редко — когда точка зрения следствия и органа государственного обвинения так резко расходится с вердиктом судебных инстанций. Точнее говоря — стала расходиться после того, как областным судом был отменён первый приговор судьи Фокинского райсуда В. Бочарова, который закрепил выводы следствия о виновности Сиваковой. Отметим ещё раз, что эти выводы были настолько уверенными, что Дзюбо, пытавшийся поначалу подобно благородному герою кинофильма "Вокзал для двоих" взять вину на себя, был предупреждён, что номер не пройдёт, и он может быть привлечён к уголовной ответственности за дачу ложных показаний. «У меня, — говорил один мой коллега, — давно уже возникло и до сих пор не рассеивается стойкое ощущение, что Сивакову опекает Некто весьма влиятельный. Я даже знаю, в каких стенах он обитает. В стенах областного суда».

Начнём с того, как странно вёл себя судья Сергеев, вторично рассматривавший дело о сверхрезонансном ДТП. Всем бросилось в глаза, что он сильно нервничал. Судьи, нацеленные на полное, всестороннее и объективное исследование обстоятельств, что, собственно, от них и требует закон, так неспокойно себя не ведут. То, что демонстрировал человек в судейской мантии, красноречиво говорило об отсутствии такого исследования. Поводов для подобных умозаключений давалось немало. Ну вот хотя бы такой: в своём приговоре г-н Сергеев указал, что показания Сиваковой последовательны и логичны. Такой вывод должен сильно изумить правоохранителей, занимавшихся расследованием дела и хорошо знавших её "дорожные" повадки. Во время следствия она, например, вначале заявляла, что после аварии выбиралась из своего автомобиля через левую (водительскую) дверь. А затем, когда лишилась статуса свидетеля и стала подозреваемой, заговорила иначе: выбиралась через правую, пассажирскую... Но это — к слову, а возвращаясь к странностям поведения судьи Сергеева, надо вот что заметить: редкий случай, когда прямо в зале, на публике председательствующий и представитель гособвинения (Т. Анисова) вступают друг с другом чуть ли не в перепалку. Причём Татьяна Николаевна никакого при этом чрезмерного рвения не проявляла, действовала по давно разработанным процессуальным лекалам. Она, как показалось после беседы с ней, вообще человек весьма осторожный, взвешенный. В осторожных выражениях оценивала и итоги заседания апелляционной инстанции областного суда, без особых колебаний утвердившей сергеевский оправдательный приговор. И всё же, об одном моменте сказала особо, но этот один момент высветил судейские странности больше, чем многие другие. Судью Степнова попросили посмотреть видео — то самое, на котором его нижестоящий коллега Сергеев каким-то образом сумел разглядеть садящихся в автомобиль "Инфинити" Сивакову и Дзюбо. Причём разглядел, даже не просмотрев запись. Областной арбитр также посчитал просмотр излишним. Суду всё ясно, вернее суду и так всё ясно. А вот как оценил поведение арбитров на упомянутой пресс-конференции прокурор области Войтович: «…я не хочу тут никакой грязи лить на суд — там профессионалы работают, но те доказательства, которые есть, если их в совокупности оценить, то у меня есть сомнения по поводу состоявшегося решения».

Если отбросить привычную в таких случаях "политкорректность", то прокурор, по сути, бросает густую тень на поведение судей. Он не отказывает им в профессионализме, он, судя по всему, исключает и заблуждение или даже какое-то затмение, что, впрочем, тоже означало бы как минимум недостаточный профессионализм. Тогда что же (или кто же?) заставляет их с таким упорством не замечать того, что не ложится в схему, по которой отводится вина от Сиваковой? А выражаясь без обиняков — что заставляет делать из брянской Мары Багдасарян, регулярно наказывавшейся прежде за так называемое агрессивное вождение, этакую святошу? (Историй о "брянской Маре", конечно, известно не так много, но как-то нам довелось побеседовать с людьми, которые блюдут порядок на дорогах и хорошо знают потенциальных нарушителей, обладающих дорогими авто и ведущих себя за рулём особо дерзко. Так вот, Сивакова им известна как раз с этой стороны. Проезжая, например, мимо дежуривших гаишников, она могла демонстративно начать "наводить косметику лица", а после того, как от неё требовали остановиться, давала резко "по газам", показывая скоростные возможности своей дорогой иномарки. Когда же её через какое-то время всё-таки догоняли, она издевательски улыбалась, находясь уже на пассажирском сиденье). Прокурор Войтович своей сверхаккуратной обмолвкой даёт понять, что зелёную улицу такому поведению судей даёт тот, кто имеет над ними власть и кто лично заинтересован в таком и только в таком исходе дела.

2. Игра по-крупному

Играет этот "всесильный" по-крупному. Можно сказать, рискуя. Сильно преувеличивая авторитет и влияние судебной системы. Эти авторитет и влияние — надёжные защитники лишь тогда, когда проходят испытание публичной дискуссией. А в данном случае суду надо пройти ещё испытание и критической позицией следствия и прокуратуры. Риск в такой игре обусловлен ещё и тем, что при таком, скажем пока так, напористом выведении в невиновную зону Сиваковой в виновные автоматически заводится Дзюбо, иных вариантов попросту нет. А как его завести туда, если слишком многое и слишком серьёзное против этого? Одних лишь эмоций блогера Н. Виткевича, чтобы покрыть это многое и серьёзное, тут явно не хватает.

А вот теперь время поговорить о том, что же после обнародования позиции областной прокуратуры заставило госпожу Сивакову ещё раз прорываться в телеэфир. Контратаковать. И не в одиночку, а в паре с матерью одной из жертв Е. Дуленцовой. Можно предположить, что всё же она, несмотря на судебное оправдание, мучима чувством вины и одержима стремлением сбыть её побыстрей, ценой скорейшей посадки Дзюбо. Можно допустить, что на сей порыв её вдохновил и этот Некто весьма влиятельный, понимающий, в каком "интересном положении" он может оказаться в итоге. Телеаудитория, познакомившись с фабулой более чем странного брянского ДТП, тоже стала доискиваться, что же сделало его таким странным. То есть — почему за него так до сих пор никто не ответил. И ей тут же была брошена прежде уже обглоданная "кость" — Дзюбо, оказывается, тоже мажор. Он зять депутата (депутата какого уровня — сказано не было). А к тому же у него жена — помощник судьи. Всё это уже звучало ещё во время декабрьского эфира за исключением того, что тогда тесть Дзюбо был "произведён" в бывшие начальники городского ОБЭПа. На сей раз некому было сказать, что тесть Дзюбо — давно уже бывший депутат, а жена — тоже уже бывший помощник судьи, лишившаяся этой работы не без вмешательства высокопоставленных покровителей Сиваковой. Но так кто же виноват, кто же был за рулём? — не унималась телевизионная публика, когда в студии появилась потерпевшая Дуленцова. Она же и ответила, что считает виноватым Дзюбо. Этого телеведущему Б. Корчевникову хватило для озарения, которое было выражено чуть ли не в ликующей интонации: вот, оказывается, всё как просто, а простоту святую глушат всё те же порочные высокие связи и вытекающие из этого убийственные последствия. Но почему-то никто не озаботился вопросом о цене высказываний Дуленцовой, которой ведь не было на месте происшествия. Она могла сослаться на оправдательный приговор, но почему-то не сослалась. Сказала, что считает, что за рулём был Дзюбо. На чём основывается это "считаю", никто не стал интересоваться…

Попросили прокомментировать категоричность Дуленцовой прокурора Анисову. Она говорила, что не знает, на чём строится эта позиция. Вначале потерпевшие были убеждены, что виновата Сивакова, потом им было непонятно, но в итоге чаша весов склонилась к её невиновности и, напротив, к виновности Дзюбо. Чем вызвана такая эволюция убеждений при наличии одних и тех же материалов дела, сказать ей трудно. Татьяна Николаевна рассказала и о ближайших процессуальных перспективах "поразительного дела" (так назвал его телеведущий Корчевников). Областная прокуратура обжаловала вступивший в законную силу оправдательный приговор и ждёт рассмотрения дела в президиуме областного суда. Ну а потом своё слово должен сказать Верховный суд.

Николай БАБУШКИН