Подстава

Клинчанину Артёму Гришукову нет ещё и тридцати. Но у него сегодня — все атрибуты удавшейся жизни. Этому он, освоивший юридическое ремесло, обязан своему занятию риэлторством, что на более понятном языке означает операции с недвижимым имуществом. Среди его клиентов были и пожелавшие в соответствии с "чернобыльским" законодательством сдать своё жильё государству и получить от него денежную компенсацию. Это направление, как известно, породило целый сонм ловкачей-посредников, которые, используя законодательные лазейки, ещё совсем недавно, что называется, обирали бюджет. Артём к их числу себя не относит, он считает себя вписавшимся во вполне легальную рыночную схему, когда спрос рождает предложение. Есть спрос на помощников в оформлении и продвижении сделок с недвижимостью, он и является одним из таких помощников. Честных, порядочных. Прочитав, видимо, в моих глазах просьбу подтвердить эти драгоценные качества, заявляет, что как раз люди, которым в своё время помогал в их житейских делах, помогли ему в трудное, чуть ли не всё решающее в его судьбе время. Как раз те обстоятельства, сегодня отчасти воспринимаемые как увлекательный детектив, стали поводом для нашей недавней почти двухчасовой беседы.

1. «Та сторона очень сильно проплатила»

Начался весь этот кошмар ещё на исходе 2011 года, когда ему позвонил мужчина и, не представившись, очень вежливо предложил купить в Красной Горе у тёщи дом. «Вов, это ты?» — переспросил удивлённый Артём. Он несколько лет не видел этого человека, с которым когда-то случайно познакомился у одного из приятелей. Владимир Рухлов был на десяток лет старше, промышлял, как ему сказали, предпринимательством. «Ничего общего у нас с ним не было, — рассказывает Артём, — я постоянно чувствовал, что что-то меня в нём отталкивает. Предлагал, помню, он мне продавать то икру, то какие-то биодиски для сохранения здоровья. Я тогда подумал: взрослый вроде бы дядька, а такой дурью мается… Но то телефонное предложение мне показалось интересным». Тут надо заметить, что вначале такое предложение было сделано его коллегам по риэлторскому бизнесу И. Ивантею и С. Усенку, но они, заподозрив что-то неладное, отказались…

Договорились встретиться. В назначенное время вместо звонившего, но не представившегося Рухлова приехал другой, совсем незнакомый ему мужчина. Назвался продавцом красногорского дома. Ему, как выяснится очень скоро, предстояло сыграть эту непростую роль. Это был имевший весьма смутное представление о Красной Горе житель одной из деревень Климовичского района соседней Могилёвской области Сергей Судиловский. В Клинцах перед этим он свиделся с Рухловым, который (цитируем его показания в Клинцовском суде) «передал ему пакет, в котором находилась какая-то коробка и сказал, что он должен предложить водителю автомобиля (Гришукову — прим. авт.) поехать в Белоруссию, где якобы находятся документы на дом, чтобы выманить того в Беларусь»… И ещё один весьма говорящий фрагмент показаний: «На следующий день Рухлов приехал на автомобиле "УАЗ", за рулём которого был незнакомый ему мужчина. По дороге Рухлов общался с водителем "УАЗа" и по их разговору я понял, что водителя зовут Сергей и тот является сотрудником российской милиции, так как Сергей говорил, что ему надо заступать на дежурство».

В Климовичи за документами на красногорский дом Гришуков отправился с мужем своей сестры Русланом Васюковым. Там их встретил Судиловский с полиэтиленовым пакетом, сел на заднее сиденье, попросил проехать к дому, где якобы их ждала тёща. Возле спорткомплекса попросил остановиться и, оставив пакет, тут же поспешил удалиться. Гришуков успел крикнуть: «А пакет?». Услышал из темноты: «Я скоро вернусь». Не успел он перекинуться с Русланом парой фраз, как подъехал автомобиль ГАИ, затем ещё несколько машин с сотрудниками белорусской милиции. Они стали проверять документы, полезли осматривать салон. Двое из них (ими оказались старший уполномоченный по наркоконтролю С. Кузнецов и старший дознаватель А. Давыдов), осмотрев пакет, заявили, что в нём тротил и наркотики. Сюда тут же приехал и начальник климовичской районной милиции А. Артёменко. Ему Артём начал рассказывать, кем и когда оставлен пакет. Но тот никак на это не отреагировал. Сказал только: «Разберёмся в отделе, что вы привезли». В наручниках их повезли в РОВД. «Там, — продолжает мой собеседник, — нас начали "разводить": за то, что мы "привезли", грозит "пятнашка", если не расстрел. Сняли отпечатки пальцев, развели по камерам. Я успел Русику сказать: "Это — подстава, держись до последнего"».

Он стал требовать встречи с начальником милиции. И этих встреч с Артёменко в ту ночь было несколько. «Меня водили к нему в кабинет как корову на пастбище. В самом начале он спросил: "Что готов дать?" — "Не понял"… — "Дело в том, что та сторона очень сильно проплатила. Если вы готовы дать больше, будем решать". И добавил: "Учтите, теракт в Минске — это ваших рук дело, и я костьми лягу, но докажу это". Когда запросил миллион долларов, я сразу сказал, что у меня таких денег нет. Следующая наша встреча началась с вопроса, что я надумал. Повторил, что нет у меня такой суммы. "Ну хоть 500 тысяч баксов можешь?" — "И столько не смогу". У меня в машине было 500 тысяч рублей, которые предназначались для ближайшей имущественной сделки. С Кузнецовым, сопровождавшим к машине, принёс всю сумму и отдал Артёменко. Но этого было слишком мало. "Звони. Пусть ещё везут, а сейчас — в камеру". Следующее его решение было такое: Руслана оставить в Климовичах, а я в сопровождении Кузнецова и Давыдова должен ехать в Клинцы и найти деньги, чтобы откупиться от преследования за то, что сбил человека. Это была Артёменко придуманная легенда. По дороге в Клинцы начал обзвон родных, близких, друзей… Просил у всех, у кого можно было одолжить. Позвонил другу Вадиму, не мог в присутствии "конвоиров" сказать ему правду. Слова про то, что сбил человека, он встретил громким вопросом: "Ты что плетёшь, малый?!". Позже заехал к нему, успел коротко рассказать, что случилась подстава и что ноги её растут из Клинцов».

Наскрёб он пять с половиной миллионов рублей и тут узнаёт, что буквально по их пятам за ними в Клинцы пожаловал и Артёменко. Он распорядился, чтобы "выкуп" подвезли к автостанции. Там уже ожидал "УАЗ", к которому и заспешил с наполненной сумкой Кузнецов. Вслед за ним пошёл и Вадим. Позже он расскажет дожидавшемуся в салоне Гришукову, что в "УАЗе" были с Артёменко Рухлов и гаишник Захаренко. Потом и от Кузнецова Артём услышит про эту компанию. Вернувшись без денег, тот скажет Давыдову, что в "УАЗе" с Артёменко были контрабандист Вова (это Рухлов) и «какой-то гаёвый».

Его привезли опять в Климовичи, где был разыгран очередной акт детективной истории. Их с Васюковым перевели в гостиницу. Утром пришли Кузнецов с Давыдовым. От них узнал, что Артёменко не готов задёшево отпустить их. Так как ему Гришукова представили мегаолигархом, то он требует ещё "пятнашку". Сообщили, что начальник РОВД укатил в Могилёв на совещание, и они могут помочь Артёму сбежать. За это запросили по миллиону на брата. Что с вещдоками? Тротил обещали поменять на мыло, марихуану — на зелёный чай. Он согласился, смог добыть ещё полтора миллиона. Полмиллиона ему великодушно позволили доставить попозже.

Васюкова, связанного в полиэтилене, но живого, вытащил из багажника неизвестного ему "БМВ" на границе… Вскоре — звонок от Артёменко: «Вы меня кинули, отдали не всё. Я доберусь до вас». Вслед за этим начался жёсткий прессинг уже Кузнецова и Давыдова, требовавших остатка. Они прикатывали в Клинцы, донимали звонками: «Тут, мол, такой кипиш поднялся! Давай "пятихатку". Нам надо эти бабки экспертам отдать, чтобы сделали нужное заключение по наркоте и взрывчатке».

Эту "пятихатку" он отдаст им ровно через месяц на могилёвском вокзале. Сотрудники белорусского КГБ положат приехавших сюда за долей Кузнецова и Давыдова на мёрзлую землю, вслед за ними будет арестован и их начальник, подполковник Артёменко.

2. Вежливое вымогалово

В какой момент, спросил у Артёма, созрело у него решение обратиться в "органы"? «Когда однажды утром ко мне пожаловали клинцовские менты с вежливыми распросами, что у вас произошло, какие у вас планы? Ответил, что у меня всё в порядке, что вообще уезжаю из города. А сам понял, что они "спалились". Я действительно уезжал из города. В город Гомель, который неплохо знал. Обратился за помощью в местный КГБ. Мне вначале не хотели верить, но приведённые факты и свидетельства склоняли к тому, что, по сути, они столкнулись с организованной преступной группой в милицейском обличье. Операция разрабатывалась на самом верху белорусского КГБ. Только в Могилёве, когда эта троица была уже в камерах, один из чинов следственного органа пожал мне руку и сказал: "Вот теперь мы тебе верим"».

Но не только утренний визит вежливых клинцовских полицейских подтолкнул его к решающей поездке в Гомель. Параллельно с вымогательством двух миллионов рублей Кузнецовым и Давыдовым ему за такую же сумму предложил помощь и тот самый клинцовский "Гаёвый" по фамилии Захаренко, которого видел в "УАЗе" с Артёменко и Рухловым Кузнецов.

«Как дела?» — участливо спросил он при встрече у Артёма. — «Да у меня, Серёж, не дела, а проблемы». Встречались опять же на автостанции. Мобильники по предложению участливого Захаренко выложили на «дворники» автомобиля. «Я, — продолжил Гришуков, — всё рассказал. Он воскликнул: "А чего ты нам не сказал?! Мы бы с "Рухлей" всё порешали! Ты же его знаешь, сколько у него раз белорусскую контрабандную обувь забирали. Мы бы в Белоруссии любой вопрос с ним решили. Но я тебя не брошу, я помогу"».

Он знал, что "Гаёвый" это и есть Захаренко, но в ту минуту был благодарен за такой порыв. Вскоре у них состоялась ещё одна встреча. Захаренко достал и показал Артёму постановление о привлечении его и Васюкова к уголовной ответственности и экстрадиции в Белоруссию. «Мы фигурировали здесь как опасные типы, к тому же сбежавшие, — усмехается Артём. — В этот момент я вспомнил, как Кузнецов с Давыдовым меня предупреждали: «"Гаёвый" покажет документы, не верь, они — левые, это — вымогалово». Я прочитал и молчу. Он продолжает: «Эти бумаги придут скоро в Россию, вас арестуют». Со мной был Вадим. Он прервал тяжёлую паузу вопросом: «Как помочь человеку?». И тут последовал заключительный аккорд: «Там тёлка работает одна из Клинцов. Документы придут, она их "потеряет". За это мне ничего не надо, а ей два "лимона"». Я, поняв окончательно, кто и что на самом деле этот "Гаёвый", сказал, что подумаю. Сам же отмалчивался. Но пошли от него звонок за звонком. Не отвечаю. Он — Вадиму: "Надо деньги отдать"».

3. Почувствуйте разницу

В конце марта 2013 года Борисовский межгарнизонный военный суд рассматривал дело по обвинению Артёменко, Кузнецова и Давыдова. Все они вину свою не признавали, но их речи под тяжестью доказательств были сущим ничтожеством. Наказали их жёстко: Артёменко получил 11 лет усиленного режима с конфискацией всего, то есть и переписанного на родственников, имущества, лишением подполковничьего звания. Кузнецов — 9 лет, Давыдов — на год меньше. И тоже — с конфискацией имущества и лишением милицейских званий. Удовлетворены в белорусском исчислении многомиллионные гражданские иски в пользу Гришукова и Васюкова. Ну а затем 16-томное дело было передано в Россию. И здесь начался тягомотный и во многом позорный следственно-судебный марафон. Не закончившийся до сих пор. Как говорится, — почувствуйте разницу.

Только почти через два года судья Клинцовского горсуда А. Цыганок вынес приговор Рухлову. Под стражу его взяли только через год после вынесения приговора его белорусским подельникам. Надо думать, до этого он мог не только вкушать плоды мало чем ограниченной свободы, но кое-что и делать, чтобы эта свобода не была нарушена. На суд он явился "вольным стрелком" и стал защищаться с позиции силы: виновным себя не признал, осуждённых сотрудников белорусской милиции знать не знал, с ними никогда не встречался и ни о чём не договаривался, никаких наркотиков и взрывчатки никогда не приобретал, не хранил, не провозил, к инкриминируемым преступлениям не причастен, а уголовное дело в отношении него сфабриковано. В итоге он добился главного — свободы, но перед этим был всё же обвинительный приговор, по которому как заказчик подставы получил 7 лет колонии общего режима. Его забраковали в областном суде, было повторное рассмотрение дела в том же клинцовском суде. И снова обвинительный приговор с теми же семью годами. Отличались вердикты только тем, что теперь к миллиону рублей за моральный вред, которые присудили ранее Гришукову, добавилась такая же сумма Васюкову. А ещё через пять месяцев, в конце мая прошлого года, после рассмотрения апелляционной жалобы Рухлова в облсуде, он был отпущен на все четыре стороны. Чем же обосновала свою милость коллегия под председательством судьи И. Ярыгиной (она же была и докладчиком по делу)?

Клинцовские судьи квалифицировали действия Рухлова как подстрекательство к превышению главным климовичским милиционером должностных полномочий, которые выразились в действиях, совершённых с причинением тяжких последствий. В апелляционном определении г-жи Ярыгиной говорилось, что такими последствиями могут быть крупные аварии, длительная остановка транспорта, производственного процесса, причинение смерти по неосторожности, самоубийство или покушение на него потерпевшего… Ничего подобного с нашими потерпевшими, слава богу, не случилось. В этом ряду, правда, есть и причинение значительного материального ущерба, но те миллионы, что выпрашивал Гришуков, чтобы отбиться от вымогателей и выкупить Васюкова, это значительный материальный ущерб разве что для него. Ну а если так, то, как сказано в определении, действия Рухлова относятся к преступлениям средней тяжести. А если так и если речь о лице, подвергшемся воздействию чернобыльской радиации, да к тому же награждённом благодарственным письмом губернатора и памятной медалью "В честь партизан и подпольщиков" (Хорош наш партизан и подпольщик, родившийся в 1978 году!), то судебная коллегия посчитала необходимым применить в отношении осуждённого амнистию в связи с 70-летием Победы, с освобождением от наказания и со снятием судимости. Ну и в "досыл" — с уменьшением размера морального вреда в пять раз, до двухсот тысяч. Да, вот ещё что. Судебная коллегия определила, что вина Рухлова в незаконном приобретении, хранении, перевозке и передаче взрывчатых веществ была доказана. Но об этом и в определении, и в обоих приговорах сказано совсем вскользь, буквально одной строкой. Гришуков возмущался: «Мы живём на границе, живём в беспокойное, можно сказать, опасное время, а тут и следствие, и суд проходят мимо кричащего вопроса: откуда наркота, откуда взрывчатка? Он никем и никак не исследовался».

Не менее этого его возмутило, что Захаренко — тот самый, который предлагал ему избавление от всех напастей за два миллиона, вовсе оказался "за бортом" обвинения. На эту его "мозоль" я наступил, когда узнал, что Артём добивался привлечения его к уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний в суде. Почему, спросил, не привлекли того за участие в ОПГ? Он стал объяснять, что их просьба привлечь "Гаёвого" за ложь была рассчитанным ходом: если бы возбудили уголовное дело, пришлось бы вытаскивать на свет божий и другие его тёмные делишки. Но следователь Клинцовского межрайонного отдела Следственного управления СК РФ М. Колесников возбуждать дело отказался. Если быть точным, отказа было аж три. Гришуков обжаловал их, последний раз — в феврале нынешнего года в Клинцовском суде. В жалобе указывал, что при рассмотрении рухловского дела суд посчитал показания Захаренко «неправдивыми, обусловленными как желанием помочь избежать уголовной ответственности Рухлову, так и самому не быть привлечённым к возможной ответственности». Но и судью Е. Безродного, и клинцовского помпрокурора А. Лебедько всё это не "впечатлило". Отказ следователя разбираться с Захаренко был признан законным. И вот основная "аргументация": «Оценка показаниям свидетеля Захаренко, данным им в ходе предварительного следствия, судом не давалась» (но она давалась показаниям, данным в суде, и эти показания ничем не отличались от данных на следствии). И ещё: «Показания Захаренко не положены в основу приговора как доказательства вины Рухлова» (но они и не могли быть положены в основу, так как были признаны неправдивыми).

Но это было ещё не всё. Судья Безродный, видимо, чтобы заткнуть, наконец, рот Гришукову, постановил, что коли следователь Колесников отказался возбуждать уголовное дело по факту дачи ложных показаний Захаренко, то он должен был рассмотреть вопрос о возбуждении уголовного дела уже в отношении автора жалобы за заведомо ложный донос. Артём обжаловал этот странный вердикт в областном суде. Его жалобу рассматривал судья А. Рябухин. Продублировав доводы клинцовского коллеги, заключил, что показания Захаренко в отношении Рухлова, «признанные судом неправдивыми, не касаются существенных обстоятельств, не относятся к предмету доказывания и не влияют на вынесение законного и обоснованного приговора». Ну а что не ущучили уже Гришукова за ложный донос, то г-н Рябухин вслед за г-ном Безродным также пожурил за это следователя Колесникова, но тут же вывернул "оглобли" на другую дорожку: «Суд не вправе обязывать сотрудника правоохранительного органа совершать конкретные действия, в том числе возбуждать уголовные дела». Но клинцовским правоохранителям так уже осточертел этот неуступчивый искатель справедливости Гришуков, что там посчитали вправе руками суда обязать возбудить в отношении него уголовное дело.

«Следствие, а затем и суд, — говорит Артём, — пошли по ложному следу, когда зафиксировали, что Рухлов оказывал услуги по получению людьми "чернобыльских" компенсаций и что он хотел лишь двухмесячного задержания Ивантея, Усенка или меня для увеличения своих доходов. Повторяю: я не знаю риэлтора Рухлова, я слышал о контрабандисте Рухлове. И не на два месяца, и не для увеличения своих доходов он заказывал сначала Ивантея с Усенком, а когда они отказались, то меня. На два месяца за наркотики и взрывчатку не задерживают. Всё делалось для отжима денег. У них у всех вместо глаз монеты, наверное. Помешались, черти. Но что поделаешь, они, деньги, нынче правят в России».

Он начал сравнивать, как чётко разбирались с белорусской частью ОПГ и как действовали с "нашими". Белорусские вымогатели, кстати, около двух миллионов ему уже выплатили, там их имущество арестовали, продали с аукциона, а с Рухлова он до сих пор не получил ни копейки.

4. «Маски сброшены»

Как же, спросил, сегодня поживают Рухлов с Захаренко? «Первый раскатывает на "Мерседесе", второй пару месяцев назад повышен в должности — стал замначальника клинцовской ГАИ. Не скрывают, что дружбаны. Демонстративно, нагло. Как говорит мой первый адвокат Наталья Жукова, "маски сброшены"… Мне вся эта ещё не закончившаяся история на многое и многих открыла глаза. Она проверила людей. Друга моего Вадима проверила. Он прямо сказал: "Малый, я не пойду против них, у меня дети, а эти люди — сильные, многое могут". Я его не осуждаю, никто не подряжается быть в этой жизни героем. Что могут они много, сам убеждался и продолжаю убеждаться. Недавно вот женщину, которой когда-то помогал сдавать жильё, склонили к написанию жалобы в ОБЭП, что я якобы недоплатил ей денег. Встретился с ней и услышал: "Артём, прости, у меня денег нет, они пообещали заплатить". Не брезгуют, пакостники, ничем. Сильны. И если что со мной случится — пусть все знают: это их рук дело».

Заинтриговал нас этот Артём Гришуков. Очень заинтриговал. Захотелось узнать, как всё же далеко зайдут в своей неостановимой силе "Рухля" с "Гаёвым". К примеру, станет ли выбившийся в замначальники городской ГАИ "Гаёвый" начальником инспекции? Вот это будет номер! Прямо-таки какая-нибудь "петля Захаренко". Торжественно обещаем: мы его первыми поздравим. Хотя и его нынешнее заместительство — чем не повод поздравить уже сейчас?! Пока справедливость, здравый смысл, мораль сиротливо ютятся где-то на тёмных задворках.

Николай БАБУШКИН