«Детей жалко»…

1. Он пойдёт до конца

Вначале с редакцией по телефону связалась учитель начальных классов Меленской средней школы Александра Ивановна Лабузная и поведала о крепчающем противостоянии её семьи (в школе около трёх десятков лет учительствует её супруг Виктор Николаевич, с недавних пор — дочь Марина Толстых) и руководства школы, а также части педколлектива. Договорились, что в Брянск для более обстоятельной беседы, с документами приедет Виктор Николаевич. И вот его рассказ:

— С директором школы Николаем Владимировичем Пилипковым до недавних пор у нас были нормальные отношения, с ним был на "ты". Но тут он начал поднимать руку на моего внука Дениса. Про первый его пинок мне не сказали. Потом он как-то опоздал на урок английского (вообще, Денис учится в 9 классе, и учится хорошо, на четвёрки и пятёрки), его встретил директор и ударил книгой по шее, стал обзывать. Я когда узнал, попросил: «Коль, ну не поднимай руку на парня». Третий раз на глазах у ребят он ударил внука кулаком в спину. Я понимаю: дети — не ангелы, но это не даёт права нам, педагогам, распускать руки.

Однако такое отношение к парню возникло неспроста. Дело тут вот в чём. Как и в других школах, у нас есть так называемая стимулирующая часть фонда оплаты труда, размер которой, насколько мне известно, составляет почти треть размера всего фонда. Идея правильная — добросовестных работников надо поощрять, но мы в семье против другого, когда суммы распределяются втёмную, когда в группе, причастной к распределению, преобладают директор и его родственники и когда часть "стимулирующей" суммы требуется возвратить руководству школы. Вот смотрите: я тут некоторые корешки дочери привёз. Видите: карандашом отмечены цифры в тысячах — это и есть суммы, которые подлежали возврату. Так вот, когда терпение моё лопнуло, я отправился в Стародуб, к начальнику районного отдела образования Елене Викторовне Агеенко.

С Еленой Викторовной у меня всегда были отличные отношения. Выслушав меня, она, как мне показалось, была если не возмущена, то удивлена. Вызвала тут же по телефону директора с завучем Будаевым к себе. Но проходит несколько недель — молчок. Я — в РОО уже с письменным заявлением. Она: «Как же так? Они на следующий день позвонили, сказали, что конфликт улажен, всё теперь в порядке. Всё, через 10 минут выезжаем в Меленск». Я из Стародуба поехал по делам в Унечу, а учителя потом рассказывали про восклицание Елены Викторовны — «Какой ужас!» — когда она вникла в ситуацию. На месяц воцарились тишина и неопределённость, а в конце года от Агеенко пришёл вот этот письменный ответ. Она писала, что были внеплановые выезды в школу, что заслушивался Пилипков и члены комиссии по распределению стимулирующей части фонда оплаты труда, проверены документы, и факты сбора денег школьным руководством не подтвердились. Обратите внимание на концовку ответа: специалисты отдела образования не только проводили в школе беседу «о выборе оптимального управления школьным коллективом, правилах бесконфликтного общения» и «о недопущении в дальнейшем конфликтов между администрацией и членами коллектива», но и рекомендовали «проанализировать в коллективе… нормативно-правовые документы, регламентирующие деятельность комиссии по распределению стимулирующей части фонда оплаты труда, и определить порядок ознакомления работников с выплатами стимулирующего характера». Как видим, вторая, туманная, явно смягчённая, часть ответа, мягко говоря, не совсем стыкуется с первой: если факты не подтвердились, если с распределением всё в порядке, а мы — сплошные клеветники, то зачем рекомендовать анализировать документы и определить порядок ознакомления работников с выплатами?

Такая позиция развязала руки школьной верхушке. Начались гонения. И на дочь, которая преподаёт биологию. Детей стали на неё натравливать, потом на Дениса — учеников. Каково ему было слышать от сверстников: «Ты что, жирный кабан, на шефа бочку катишь?». А ещё раньше замдиректора Будаев стал науськивать коллег на меня, будто ездил жаловаться на учителя английского языка, якобы занижающего оценки внуку. Понял, что у нас правды невозможно добиться, последовал совету обратиться к руководителям госдумских фракций. И тут пошли призывы из департамента образования "остановиться", "не лезть", ничего, мол, всё равно вам не добиться. Перед этим к мировой меня пытались призвать две сестры директора: одна — его заместитель по воспитательной части, другая — предпрофкома. Завуч упрашивал забрать заявление из РОО. И директор звонил: давай, мол, поговорим за стаканом чая. Но ведь можно было исправить всё ещё после моего первого устного обращения к Агеенко, вместо этого вылили на меня ушат грязи. Не обидно разве, что дочь получает каких-то жалких десять тысяч, как ей жить? Нет, теперь пойду до конца. За эту решимость, правда, мы платим слишком большую цену. Я вынужден на год взять отпуск без оплаты и возить внука, которого стали нещадно травить местные подростки, в одну из школ Унечского района. Подростки почти открыто хамят и жене. А дочь за что страдает? Не унижает разве её, что завсегдатаем на её уроках стал завуч? А срежессированные собрания, где подговорённые родители оскорбляли нас словами, что мы воровали какую-то картошку, что жена владеет чёрной магией? Дочке в кредит купили автомобиль — так тут же в соцсетях понеслось: пьяная-де ездит за рулём, врезалась в бордюр, ей не место в школе… Мы обращаемся с заявлением в прокуратуру — и туда же летит заявление от родителей, о чём мне довольно сообщает директор.

Всю эту жесть иллюстрирует дикий февральский случай, когда вечером с Денисом на связь через соцсеть "ВКонтакте" вышла группа меленских подростков. Ошарашенный их речами, он дал послушать их голосовые сообщения бабушке, та — рассказала дочери. Пришлось прослушать их речи и мне. Грязные оскорбления вперемешку со свирепыми угрозами и отборный мат, мат, мат. Не могла не мелькнуть мысль о том, что эти только начинающие жизнь существа уже сильно морально искалечены, что рядом со школой, которая стала своего рода питомником для правонарушителей, надо срочно создавать учреждение по социальной коррекции их поведения. Если не поздно.

…Пьяную компашку Марина нашла в меленском кафе. А вот чем закончилось её обращение в полицию. Врио начальника ОПДН ОУУП и ПДН МО МВД России "Стародубский", лейтенант К. Акулина вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Она зафиксировала, что двое подростков — А. Сидорчук и А. Пашутко — праздновали 13 февраля у последнего в доме свои дни рождения. Как записано в постановлении с их слов, «несовершеннолетние кушали, пили сок, лимонад и компот». А затем, видимо, утомлённые соком, лимонадом и компотом, виновники торжества с приятелями Д. Герасимовым, А. Сидорчуком, П. Костюченко решили прошвырнуться по Меленску. Тут снова обратимся к постановлению г-жи Акулиной: «Дойдя до закусочной… несовершеннолетний Пашутко А.Н. нашёл запечатанную бутылку игристого вина… объёмом 0,7 л, после чего он открыл её и выпил около 30 мл. вина, а также к нему присоединился несовершеннолетний Герасимов Д.Д., выпив около 50 мл. вина, после чего выбросили бутылку с оставшимся спиртосодержащим напитком». Позже к гуляющим присоединился несовершеннолетний И. Селяев. Он, как говорится в постановлении, и попросил у Пашутко телефон, чтобы пообщаться с Денисом. Это он «стал выражаться грубой нецензурной бранью» в присутствии посторонних граждан, оскорблять его. «Около 21 час. 45 мин. все несовершеннолетние стали расходиться по домам». И только основываясь на этом, а точнее не основываясь ни на чём, начинающая свою полицейскую карьеру лейтенант Акулина постановляет в возбуждении уголовного дела отказать за отсутствием признаков состава преступления, а копию этого удивительного документа направить в комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав при администрации Стародубского района «для рассмотрения на заседании комиссии». Неизвестно, было ли это рассмотрение? Его могло и не быть, ведь автором постановления и утвердившим его врио начальника МО МВД России "Стародубский" И. Емельяненко не найдено даже признаков состава преступления.

2. «Колыбельные» для Лабузных

Только один этот случай и реакция на него полиции достаточно красноречиво говорит о расстановке конфликтующих сил и о том, кто есть кто в этом конфликте. Реагировали на него и другие инстанции. Уже знакомая нам г-жа Агеенко в конце марта отвечает Марине (цитируем, не редактируя текст): «Для объективного ответа были проведены беседы с администрацией и коллективом образовательного учреждения. Достоверность фактов, изложенных в Вашем обращении "выжить Вас из школы", не подтвердились. О поступках, дискредитирующих Вас как педагога, изложенные в Вашем заявлении не нашли отражения в беседах с администрацией и коллективом Вашего образовательного учреждения». И общепримиряющее резюме: «Отдел образования обеспокоен проблемой, сложившейся в Вашем образовательном учреждении. Надеемся, что администрация МБОУ "Меленская СОШ" совместно с Вами… умело построит учебно-воспитательный процесс и взаимоотношения, направленные на урегулирование разногласий». Эту малограмотную отписку сменяет формально-ледянящая Уполномоченного по правам ребёнка в Брянской области Е. Литвяковой: «В случае несогласия с результатами проведённой проверки и принятым решением (речь о февральском эпизоде и акулинском постановлении — прим. авт.) Вы вправе обжаловать его в прокуратуру или в судебном порядке». А кроме того, подсказывает ещё г-жа Литвякова, следует обратиться в полицию, ту самую, которая однажды уже продемонстрировала своё "горячее" желание оградить Дениса от травли. Ещё, со ссылкой на полученную из Стародубского отдела образования информацию, г-жа Литвякова, нисколько не усомнясь, заключает, что, оказывается, в школе вовсе «не было известно о фактах конфликтных взаимоотношений» между Денисом и его одноклассниками. Что, по информации администрации школы, «конфликтных ситуаций среди обучающихся 9 класса в настоящее время не усматривается, одноклассники общаются с Денисом, сохраняя нормы отношений в классном коллективе». Неизвестно, о каких нормах речь, если как раз в те дни, когда варганилась эта чудная "бумага", родные Дениса были вынуждены переводить его на учёбу в соседний Унечский район? После такой констатации озадачивает завершающий пассаж о том, что «В целях обеспечения соблюдения прав и законных интересов несовершеннолетних учащихся МБОУ "Меленская СОШ" Уполномоченный направил в адрес директора школы предложение» о своём «участии… в ближайшем родительском собрании, проводимом в 9 классе». Странно, но если там воцарилась благодать, если так трепетно "сохраняются нормы отношений в классном коллективе", то зачем ломиться туда Уполномоченному? Ворошить неприятное былое?

(Окончание в следующем номере)

Владимир ПАНИХИН