«Подарки» Толстому

Уважаемая редакция! Ваша газета на протяжении ряда лет помогала общественности сохранять усадьбу А.К. Толстого в Красного Роге. Так, после ваших публикаций и обращений в прокуратуру с помощью зампрокурора области А. Ступака через три судебные инстанции удалось вернуть государству усадебную землю, проданную при попустительстве областного управления (ныне департамента) культуры частной профсоюзной структуре. Директор бывшего пансионата пытался доказать в суде, что земля, на которой расположены парк и мемориальные постройки, не является объектом культурного наследия. Ваша газета опубликовала мою статью «"Подарок" В. Жигалко к дню рождения А.К Толстого» ("КБ", № 36, 3 сентября 2010 г.), в которой рассказывалось об этом.

Вот уже выселен пансионат. Но на территории усадьбы остались особняк г-на Жигалко и его методы уничтожения памятника культуры. Чиновники областного правительства преподнесли к дню рождения А.К. Толстого очередной "подарок", о чём речь впереди. А пока предыстория.

10 октября 2010 г., после выселения пансионата, губернатор Н. Денин издал постановление об организации комитета по подготовке празднования 200-летия со дня рождения А.К. Толстого и о восстановлении его усадьбы. Но, как повелось у нас на Брянщине, чиновники не подчиняются ни законам, ни здравому смыслу: принялись не за восстановление памятников истории и культуры — усадьбы, церкви, школы, — а за их уничтожение.

Согласно закону 73-ФЗ "Об объектах культурного наследия РФ", при восстановлении мемориальных объектов необходимо иметь научно разработанную концепцию, предварительно рассмотренную специалистами и общественностью, а затем утверждённую в Минкультуры РФ. На данный момент такой концепции не существует.

Департамент культуры (Н. Сомова) давно вынашивает идею застроить усадьбу согласно собственным целям и вкусам, выдавать новоделы за толстовские и вести коммерческую деятельность на фальсифицированном объекте. Нас уже потчевали на Днях поэзии "Солью Козьмы Пруткова", "Фиточаем графа Толстого", теперь готовятся печь "Хлеб графа Толстого".

Так, на совещании 26 мая с.г. директор музея Е. Ловяго доложила о том, что спальные корпуса, возведённые пансионатом, будут приспособлены для нужд музея. Пансионатовскую баню превратят в "графскую конюшню", где вместо породистых лошадей местные клячи будут за деньги катать посетителей. Намерены купить карету, хотя у Толстого такого вида транспорта не было.

Реконструкцию главного дома намерены проводить согласно вкусам архитектора А. Перова, заявившего на общественных слушаниях проекта: «В историческую достоверность не вдавался. Пытался облагородить существующие здания». Перовский девиз — не вдаваться в достоверность, а "облагораживать" усадьбу согласно собственным вкусам — и взяло на вооружение правительство области. Ведь сошло же с рук заявление другого архитектора, А. Петрова, объявившего на слушаниях: «Никто, кроме нас, не будет знать, что так не было при Толстом». И на месте бывшего толстовского "красивого деревянного дома" (А. Фет) стоит ныне краснокирпичное чудище.

1 октября 2013 г. я обратилась в областное правительство с заявлением, в котором просила разрешить мне выступить на градостроительном совете по вопросу реконструкции дома-музея А.К. Толстого, поскольку являюсь исследователем усадьбы и обладаю наиболее полной информацией и материалами по истории строительства этого дома.

Однако зампредседателя правительства области А.М. Жигунов ответил отказом, так как я не являюсь членом Общественного градостроительного совета. То есть подтвердил нежелание областного руководства при восстановлении памятника истории и культуры использовать исторические документы. Департамент культуры даже отправил в Минкультуры РФ жалобу, в которой заявил: «А. Толстой и его усадьба не являются интеллектуальной собственностью В.Д. Захаровой. Её агрессивная позиция, целью которой является создание вокруг себя ореола славы, вредит делу воссоздания и реконструкции усадьбы».

Пришло время рассказать об очередном "подарке" А.К. Толстому накануне его дня рождения. В декабре 2013 г. в Минкультуры РФ на 1-м заседании оргкомитета по празднованию юбилея А.К. Толстого губернатор предложил провести второе правительственное заседание в Красном Роге.

При наведении марафета по случаю приёма высоких гостей был уничтожен фундамент садовницкой избы, разобранной в 1990 г. Из земли были вывернуты как отдельные кирпичи, так и целые блоки на известковом растворе. Территорию за бывшей графской кухней и флигелем С.А. Толстой выровняли спецтехникой, чем изменили исторический рельеф позади погреба. А ведь вся эта территория была местом активной хозяйственной деятельности и может скрывать бытовые предметы. К тому же садовницкая подлежит восстановлению. Между нею и кухней находился ледник оригинальной конструкции, и в земле могут храниться его остатки.

На моё заявление о совершённом варварстве и просьбу привлечь к ответу лиц, допустивших нарушение 73-го федерального закона, направленное в прокуратору и в областное правительство, пришёл ответ всё от того же Жигунова. Вернее, это ответ из комитета по охране памятников истории и культуры, подписанный г-ном Жигуновым, который, наверное, и в глаза не видел эту усадьбу, тем более — следы вандализма.

Полторы страницы "ответа" посвящены перечислению планов предстоящих работ и описанию хозпостроек бывшего пансионата, о которых в моём заявлении нет ни слова. Причём комитет по охране памятников обнаруживает некомпетентность, когда пишет, что в плане значатся археологические работы по поиску фундамента "дворового флигеля", который (флигель), к сведению комитетчиков, до сих пор стоит на своём историческом фундаменте. Поиск же фундамента "графской кухни" — напрасная трата денег, поскольку на её месте построен спальный корпус № 4 бывшего дома отдыха, несколько смещённый к северу. Он подлежит сносу и возведению "графской кухни" с воссозданием её исторической планировки, поскольку является чужеродным объектом. Но руководство музея намерено приспособить корпус под кухню и выпекать в ней "графский хлеб".

Специалисты Комитета по охране памятников, готовившие ответ, не разбираются в понятиях "имение" и "усадьба", когда пишут о «вновь выявленном объекте с северной стороны имения А.К. Толстого», обнаруженном при расчистке территории. Северная часть имения — это лесной массив Трубчевского гослесфонда, не подвергавшийся никакой расчистке.

Главному же вопросу моего заявления — садовницкой — уделена в ответе четверть странички, где пытаются внушить, что на этом месте "возможно" и "предположительно" находилась изба садовника, переврав смысл предложения в моей книге «По следам А.К. Толстого». Я пишу о том, что изба садовника, возможно, построена и после смерти Толстого, так как не обозначена на межевом плане 1878 года. Но на межевом плане обозначены не все постройки хозяйственного двора. Например, кузница и изба кузнеца. Чтобы определить возраст садовницкой, нужно исследовать кирпичную кладку, о чём я твердила не один год.

Теперь следует опасаться "экспертов" и "учёных" которым поручат исследование артефактов со спецзаданием, чтобы "доказать" нужный для депкультуры вариант, как это случилось с фундаментом главного дома.

Что же касается садовницкой, которая просуществовала до 1990 года, а теперь вызывает сомнения у охранителей памятников истории, то советую заглянуть в фонды краеведческого музея и познакомиться с документом НВ-308-2.

К ответу А. Жигунова приложены три безымянные фотографии, не имеющие отношения к месту варварской расчистки. Наверное, в качестве издевательства. Вот и прокурор из Почепской райпрокуратуры А. Гусевский прислал в ответ тот же текст, что и замгубернатора Жугунов, добавив лишь фразу: «Таким образом, в настоящий момент основания для принятия мер прокурорского реагирования отсутствуют».

У почепской прокуратуры всегда отсутствуют основания для реагирования, кроме собственного присутствия в конторе с целью получения так называемой заработной платы. Так и в случае с г-н Жигуновым: куда проще, сидя в тиши кабинета, подписывать сочинённые клерком бумажки, даже не вникая в их содержание…

Усадебный дом с флигелями находился в окружении паркового ансамбля — голландского и английского, о котором А. Фет писал, как о "прекрасно содержимом", занимавшим территорию в 9 га. Чтобы "прекрасно содержать" парк, садовник должен был трудиться и жить в усадьбе. Родственница Толстых Е. Муханова пишет о том, что для служащих, которые по причине нетрудоспособности не могли работать в усадьбе, была построена в селе целая улица пенсионеров, находящихся на содержании графа.

«Был также и старый садовник; он числился в составе пенсионеров». После смерти Толстого был уже другой садовник, о котором Муханова вспоминает: «По воскресеньям все ездили или ходили в церковь. Садовник заготовлял венки, которые и возлагали на могилы родичей».

Садовники были людьми семейными и жили в специальной избе. У последнего садовника служил с 12-ти лет С.К. Ковалёв. После революции его отец поселился в садовницкой с детьми в одной её половине, а в другой жили бывший "казачок" графа А.О. Кучеров и С.К. Ковалёв.

Спустя почти 70 лет он посетил усадьбу вместе со мною и сфотографировался на пороге садовницкой. Вопрос лишь в том, была ли эта изба построена при Толстом или на её месте возвели новую. Но теперь этого не узнать по причине совершённого вандализма. Остаётся лишь посочувствовать А.К. Толстому в том, что каждый год исчезают или искажаются частицы материального мира, окружавшего писателя, ради которого он и поселился в этом уголке нашего Отечества. Отсюда и наша духовная нищета.

Валерия ЗАХАРОВА