Ловкорукий

История отношения двух известных в Брянске бизнес-семейств ничего в картине мира не меняет. Сначала они не только партнёрствовали, но и приятельствовали, можно даже сказать дружили, а в итоге закончилось всё лютым противостоянием. Что их так беспощадно развело? Нетрудно догадаться — деньги. Которые, по известному выражению, «часто стоят слишком дорого».

1. На арбитражных горках

А теперь познакомимся с главными героями поближе. На одном полюсе противостояния — успешный 47-летний брянский предприниматель Алексей Юрьевич Алхимов и его 68-летняя мать Татьяна Васильевна. На другом — супруги Юрий Иванович и Ирина Васильевна Величко, владельцы одного из крупнейших в областном центре агентств недвижимости "Наш дом".

В 2012 году Алхимовы и Величко, до этого имевшие совместную практику приращения недвижимой собственности, решили напополам купить за 40 миллионов 400 тысяч рублей земельный участок и расположенные на нём объекты разваливавшейся агрофирмы "Культура" для дальнейшей перепродажи. У Величко 20 миллионов 200 тысяч рублей не было, на Юрии Ивановиче и без того висел многомиллионный банковский кредит. Решили: требовавшуюся сумму одолжит Алхимов. Составили беспроцентный договор займа. Пришли в банк, но там предупредили: при заключении договора займа с иными лицами Юрий Иванович будет вынужден уплачивать повышенную процентную ставку по ранее выданному кредиту, кроме того, банк вправе потребовать возвратить остаток кредитной задолженности. Обойти эти силки решили так. Татьяна Васильевна Алхимова, зарегистрированная как индивидуальный предприниматель (здесь и ниже за этой персоной надо автоматически видеть её сына), перечисляет 20 миллионов 200 тысяч дочери Юрия Ивановича Яне, начинавшей свою предпринимательскую карьеру. А та переводит их на отцовский счёт. Составили ещё один, идентичный договор займа, поменяв в нём лишь имя заёмщика. Возвращались деньги в несколько приёмов, в течение 2013 и 2014 годов, по мере продажи приобретённых объектов.

До февраля 2019 года о каком-то договоре займа, тем более о вытекающих из него обязательствах в общении Алхимова и Величко даже не поминалось. Более того, в 2014 году якобы не выплаченный Величко 20-миллионный долг не помешал ему одолжить ещё 7 с половиной миллионов, которые были через пару месяцев возвращены. И такой момент, органично вплетающийся в эту канву. Когда история с займом будет переведена из финансовой плоскости в уголовную, Алхимова допросит следователь, которому будет сказано, что Юрию Ивановичу он, Алексей Юрьевич, «часто давал деньги без расписок, и тот ему их возвращал». Почему-то упорно не хотел добавить «…кроме случая с двадцатью миллионами». Почему не добавил? Возможно, в эту минуту его помрачённое жаждой стяжательства сознание посетила редкая гостья — совесть?

А в начале 2019-го она явно забыла про Алексея Юрьевича и его мамашу, следствием чего стала досудебная претензия к Величко в течение месяца погасить задолженность 7-летней давности. Вслед за нею последовал иск в арбитражный суд. В материалах дела оказался экземпляр договора займа между Алхимовой и Юрием Ивановичем. Пришлось вспомнить: договор изготавливался в трёх экземплярах, но после того отрезвляющего похода в банк два экземпляра за ненадобностью были уничтожены, с третьим же этого сделано не было. И спустя годы он всплыл в суде. Тут на память приходит известное высказывание британского премьер-министра, писателя Дизраэли: «В жизни очень важно знать, когда следует воспользоваться случаем, но не менее важно знать, когда не следует пользоваться случаем». Алхимовы, случайно оказавшиеся обладателями "бумаги", не имевшей никакой юридической силы, вместо того чтобы препроводить её в урну, как раз воспользовались тем самым случаем, которым пользоваться было нельзя.

Алхимовский иск и встречный, поданный Величко (он просил считать договор займа не заключённым), рассматривал судья Д. Азаров. У "Комсомольца" был опыт общения с ним. В 2011—2012 годах в его производстве находились сразу три дела с нашим участием. Уже тогда этот господин имел репутацию судьи, "который берёт", и имел в околосудебных кругах прозвище "Дима-доллар". Нам он запомнился своим дорогостоящим внешним прикидом и до неприличия поверхностным подходом к рассмотрению споров. Все три его решения в "наших" делах были отменены. Два из них — по причине неподведомственности арбитражному суду. То есть можно было сделать вывод, что ему либо не хватало квалификации даже для определения, что подведомственно, а что не подведомственно арбитражу, либо он был крепко "заряжен" нашими оппонентами или теми, кто имел свой интерес в этих спорах. Те же поверхностность, "заряженность" были явлены и при рассмотрении тяжбы Алхимовой и Величко. Азарову хватило двух оснований, чтобы посчитать, что договор займа не был юридически ничтожным документом. Логика тут такова: а как понимать приложенный к договору подписанный самим Величко акт, из которого следует, что он получал деньги? И как расценивать 600 тысяч рублей, которые он в два приёма возвращал в 2016 и 2018 годах в счёт погашения долга? Да вот же и приходные кассовые ордера от г-жи Алхимовой.

На каждый такой "роток" у Юрия Ивановича был свой "платок". Договор займа, представленный суду, родился из того самого третьего экземпляра, не уничтоженного после похода в банк, где Величко было сказано, какие последствия ожидают его, если он займёт деньги у стороннего лица. Договор, считает он (это установит и следствие, только позже), был смонтирован: вместо трёх листов в нём теперь два, первая страница напечатана значительно позднее на обороте второй. Сие установила экспертиза: печатные тексты двух из трёх страниц «выполнены в разных условиях — на разных принтерах или на одном и том же принтере, но со значительным интервалом во времени». Плюс наличие иных следов от сшивания и расшивания, штрихи, загрязнения, несовпадение точечных отверстий и т.п. Но всё это, по Азарову, неспособно перевесить то, что Величко собственноручно подписал акт приёма-передачи денег и то, что часть долга в 600 тысяч рублей погасил. «Никаких 600 тысяч я не гасил, — возражает Величко, — приходных кассовых ордеров, которые "нарисовала" Алхимова, недостаточно для того, чтобы в это поверить, как в бесспорный факт». Забегая вперёд, скажем, что тульский Двадцатый арбитражный апелляционный суд при рассмотрении жалобы Юрия Ивановича с ним согласился. Исследовав бухгалтерскую отчётность Алхимовой, он, обнаружив "нарисованные" следы 600-тысячного поступления в её кассовых книгах, не нашёл этих следов в книгах учёта доходов и расходов. Но ведь зачем-то же ещё, кроме того, чтобы показать причастность Величко к 20-миллионному долгу, изготавливались приходники на его 600-тысячную часть? А вот для чего.

В упомянутом договоре займа, который был подписан Алхимовой с дочерью Величко Яной и по которому произведён с займодавцем полный расчёт, сроком возврата значился сентябрь 2012 года. Иск от Алхимовой, напомним, поступил в суд в 2019 году и с учётом того, что прошло 7 лет, конфликт не подлежал бы рассмотрению из-за истечения трёхлетнего срока исковой давности. Тогда-то Алхимовой и её ловкоруким отпрыском, скорее всего, и были придуманы эти якобы возвращённые Величко в 2016 и 2018 годах 600 тысяч, закреплённые с помощью приходных ордеров. А чтобы всё сладилось окончательно, потребовалось внести в тот самый, назовём его извлечённым из урны, третий экземпляр договора изменение срока возврата займа с 2012 года на 2016-й. Ах, тут под ногами путается контраргумент Величко, утверждающего, что в день якобы возврата части долга его в Брянске не было, возвращался, мол, домой после крымского отдыха, суёт какие-то документики, подтверждающие его отсутствие в Брянске... Но ведь Азаров и это может проигнорировать. А если ещё ему "помочь" проигнорировать? Результат — он проигнорировал! Славно в итоге получилось: и срок исковой давности не пропущен, и пеня "нащёлкала" сумму, превышающую размер "долга". В итоге, по азаровскому решению Юрий Иванович оказался должен уже не 20 миллионов 200 тысяч, а чуть менее 40 миллионов рублей.

Корректировать договор пришлось не только для изменения срока возврата займа. Кроме того, безналичная форма передачи денег была заменена в нём наличной. Ну да, следы ещё одного безнала наряду с имевшим место в банковских операциях Алхимовой и Яны Величко отыскались бы сразу, а наличка — она и есть наличка. Тем более скреплённая подписью Юрия Ивановича в акте приёма-передачи денег. Козырь кажется убойным. Его, однако, Величко кроет так: «После того, как в банке предупредили о нежелательных для меня последствиях займа у стороннего лица, мы сразу же решили оформить заём на Яну. Поскольку её в то время в Брянске не было (училась в Москве), в договоре за неё расписалась супруга, а я для своего рода подстраховки расписался в предложенном Алхимовым акте приёма-передачи денег. Никаких наличных денег, разумеется, мне передано не было. Тогда даже не мог представить, что этот в общем-то совсем необязательный, формальный документ всплывёт в таком контексте. Мы же с Алхимовым были тогда вроде как приятелями».

Этот самый акт Юрий Иванович не считает фатальным документом, его контраргументы, уверен, более весомые и определяющие. «Если, — говорит, — верить Алхимовым, то получается, что они во время покупки супоневской базы выложили сразу 60 с лишним миллионов рублей. Свои 20, плюс столько же одолжили безналом Яне и столько же налом мне. Но их финансовое состояние в то время не позволяло таких трат». Этот довод г-н Азаров отмёл одной фразой: «Выяснение вопроса, насколько реальный доход Алхимовой Т.В. соответствует её финансовой отчётности, выходит за рамки рассмотрения настоящего дела».

А вот и не выходит — не согласился тульский апелляционный суд, рассматривавший жалобу Величко. Назовём трёх женщин-судей, которые в этом деле проявили, полагаем, свои лучшие профессиональные и прочие качества — Н. Волошина (председательствующая), Ю. Волкова и О. Тучкова. Если когда-нибудь будет проводиться люстрация судейского корпуса, о почти тотальной деградации которого вовсю говорят многие, кто сталкивается с ним, то позицию тульских арбитров в деле "Алхимова против Величко" следует непременно учесть. Начнём с того, что они не проигнорировали то, что на момент якобы возврата Юрием Ивановичем части долга его самого в Брянске не было. И главное: договор "из урны", который притащили в суд Алхимовы, а также акт приёма-передачи денежных средств — всё это «не является достаточным доказательством реальности спорных заёмных отношений». И далее в постановлении суда говорится, что в такого рода спорных ситуациях исследованию подлежат не только доказательства, свидетельствующие о денежных операциях должника, но и «изучение обстоятельств, подтверждающих фактическое наличие у займодавца денежных средств в размере суммы займа к моменту их передачи должнику, а также иные (помимо расписки) доказательства передачи денег должнику». Поэтому судебная коллегия сочла необходимым проверить наличие у Алхимовой средств для передачи их Величко. Апелляционный суд истребовал из Брянского Управления Федеральной налоговой службы сведения в отношении Алхимовой и Величко. Исследовал он и документы, которые представили они. Коллегия в итоге пришла к выводу, что финансовое состояние г-жи Алхимовой, исходя из сделок по покупке супоневских активов, должно было составлять на тот момент не менее 60 миллионов 600 тысяч рублей. Судьи, основываясь на документах, посчитали доходы и Алхимовой, и её супруга, также предпринимателя, и пришли к выводу, что «не представлено достаточных доказательств, позволяющих сделать вывод о финансовой возможности Алхимовой Т.В. выдать заём индивидуальному предпринимателю Величко Ю.И. в сумме 20 миллионов 200 тысяч рублей. Таким образом у суда апелляционной инстанции отсутствуют основания полагать, что состоялась фактическая передача денежных средств по договору займа, равно как и осуществление их частичного возврата». Вывод: договор займа является незаключённым и оснований для взыскания задолженности у Алхимовой нет.

Вердикт тульских судей отзеркалил ситуацию — проигрывающей стороной теперь стали Алхимовы. Но не проигравшей. Ход оставался за ними. И они его сделали, обратившись с жалобой в окружной арбитраж в Калуге. Прежде чем рассказать, как там поступила судейская троица (также назовём её — Т. Ахромкина (председательствующая), А. Ипатов, Л. Канищева), небольшое отступление. Величко и Алхимов к тому времени, понятно, напрямую уже не общались. Но у них были общие приятели. «Один из них, — говорит Юрий Иванович, — рассказал мне, что ответил Алхимов на его вопрос, как там дела по уголовному делу. Услышал: "У Величко ничего не получится, я всё порешал, ему надо со мной договариваться". Кроме прочего, хоть в это могут и не поверить, но перед Калугой мне звонил сам Алхимов и заявил, что ничего у меня не выйдет»... Были такие разговоры или не были — ещё вопрос, хотя характер последующих событий склоняет к тому, что были.

Например, Алхимова, не дождавшись вступления азаровского решения в законную силу, то есть ещё до рассмотрения спора в апелляционном суде, поспешила в областной арбитраж с заявлением о признании Величко банкротом. Судья К. Садова, героиня наших былых публикаций о скандальных банкротствах, поначалу поступила по закону, оставив алхимовскую заяву без движения и предложив предоставить вступившее в законную силу решение суда. Через месяц Алхимова снова суётся в областной арбитраж без требуемого документа. И вот чудо расчудесное: та же Садова принимает дело к рассмотрению. Можно её поступок назвать и юридическим ляпом, который мог допустить какой-нибудь салага-стажёр, но эта г-жа в делах о банкротствах имеет устойчивую репутацию "матёрой волчицы". Ещё одно "чудо" или ляп она позволит, когда, так и не дождавшись вердикта апелляционной инстанции, решит ввести в отношении Юрия Ивановича процедуру банкротства. Он узнает о назначенном заседании суда случайно, за пару дней, так как повестка была послана по адресу, к которому он никогда не имел отношения. Заседание длилось всего 10 минут. Оно шокировало свежеиспечённого банкрота не столько итогом, сколько поведением судьи, зафиксированным на аудиозаписи этого блиц-процесса. Когда Величко попытался указать на грубые нарушения, Садова резко оборвала его, отчеканив, что он не самый здесь умный и не имеет права ей указывать. Ну а заключительное её обращение к Величко уже после вынесения вердикта и вовсе шокировало: «Если вы будете прятать от суда имущество — квадроциклы, снегоходы — то смотрите, это вплоть до уголовной ответственности». Будто она составляла соответствующую опись или каталась на этом действительно имевшемся у Величко транспорте.

Но чем всё-таки объяснить такой разворот в поведении "волчицы"? То она действует, строго повинуясь законодательному нюху, то всего через месяц бросается в противоположную сторону и прёт, что называется, напролом. Юрий Иванович объясняет это тем, что на неё надавили. Кто? Возможно, говорит, зампредседателя суда А. Назаров. И вспоминает, как в 2013—2016 годах тот вёл банкротное дело алхимовской фирмы "Дельфин", задолжавшей кредиторам более миллиарда рублей. Среди активов "Дельфина" фигурировали золотые слитки на 800 миллионов рублей, векселя на 600 миллионов, однако реальные, не связанные с Алхимовым, кредиторы из 450 миллионов получили всего чуть более 16 миллионов. Все их попытки добиться большего были успешно отбиты, и среди отбивавших был тогда ещё судья по фамилии Назаров. После этого, как нам рассказывала супруга Юрия Ивановича, у Алхимова появилась вилла в Испании, где нынче обитает его супруга с детьми.

«Садова, — говорит Величко, — не такая, как мне кажется, безумица, чтобы обходиться с законом столь дерзко. Скорее всего, все они знали, каким будет исход кассационного рассмотрения дела в Калуге. Наверное, Алхимов и вправду "порешал вопросы" и там».

Но вернёмся в Калугу. Окружные судьи перечеркнули выводы своих коллег из Тулы и вернули всё на первоначальные азаровские рельсы. Главный их довод: коллегия нижестоящего суда «применила повышенный стандарт доказывания», то есть «доказывать наличие достаточного дохода для предоставления займа не было необходимости». По меньшей мере странно звучит — повышенный стандарт доказывания — когда дело касается поиска истины, на пути к которой воздвигнуто столько препятствий. Да ведь и не только по собственной инициативе старались тульские арбитры преодолевать эти препятствия, они руководствовались разъяснениями Президиума Высшего Арбитражного суда. Тот в 2011 году обязывал в таких случаях, как брянский, выяснять, располагал ли заимодавец средствами, которые якобы предоставил в долг и требует вернуть.

Калужское постановление поставило точку в этой ставшей ещё более запутанной истории. Как раз эта запутанность, когда схлестнулись позиции двух судебных инстанций — апелляционной и кассационной — должна была, казалось, привлечь внимание инстанции высшей — коллегии по экономическим спорам Верховного суда страны. Но там решили не подвергать испытанию судейскую иерархию, отказавшись рассматривать конфликт и решив принять сторону "старшей" кассационной инстанции.

2. Гонки по кругу

В марте 2020 года, после того как своё решение вынес "Дима-доллар", Юрий Иванович Величко обратился в МО полиции "Брянский" с заявлением о мошенничестве Алхимовой. Уголовное дело было возбуждено только в начале октября, и уже на старте расследования стали происходить новые чудеса. В постановлении о возбуждении дела Алхимова следователем И.М. Храмченковым была поименована «не установленным лицом», которое «подало в Арбитражный суд Брянской области исковое заявление». Хотя было хорошо известно, кто подавал это заявление. Юрий Иванович прошёл испытание детектором лжи, и тот показал, что он не получал деньги. Алхимова же от такого испытания отказалась. Более того, она вообще отказалась давать какие-либо показания, сославшись на пресловутую 51-ю статью Конституции.

В конце года подоспело заключение эксперта Брянской лаборатории судебных экспертиз Минюста России Т. Пашковой, исследовавшей договор займа "из урны". Её вывод был ещё более категоричным: договор «изготовлен путём монтажа». После этого следствие и забуксовало.

Как только было возбуждено уголовное дело, Величко получил заключение опытного специалиста в сфере бухучёта, анализа и аудита коммерческих предприятий О. Потаповой. Она пришла к выводу, что представленные Алхимовой арбитражному суду банковские выписки не были изготовлены и подписаны банком. Сколько ни просил Величко следователей провести экспертизу в рамках уголовного дела, она так и не была проведена. Как не проведена и экспертиза приходных кассовых ордеров.

Вряд ли стоит описывать все попытки Величко разбудить следствие, воспроизводить отчаянные жалобы прокурору Брянского района Я. Шепиде, начальнику отдела полиции "Брянский" А. Лукашеву. Теперь уже бывшему. В октябре прошлого года г-н Лукашев был задержан сотрудниками УФСБ при получении миллиона рублей за непривлечение к уголовной ответственности работников подконтрольного взяткодателю коммерческого предприятия. Общий размер взятки, как сообщалось, должен был составить 5 миллионов рублей. И ещё один примечательный факт: насколько нам известно, при обыске в доме матери задержанного Лукашева была обнаружена крупная денежная сумма — более полусотни миллионов рублей.

Назовём ещё двух персон, которые организовывали и прикрывали эту своего рода гонку по кругу. Начальник следственного отделения МО "Брянский" И. Каструба, зампрокурора области Р. Коберник. На Величко в очередной раз испытали арсенал хорошо известных приёмов и приёмчиков волокиты. По убеждению Юрия Ивановича, Каструба в этом деле был чуть ли не самым отъявленным волокитчиком. Когда расследованием дела занимался следователь А. Миненко, проходили допросы, в том числе с помощью полиграфа, изымались документы, проводилась экспертиза, допрашивались свидетели, но затем дело у Миненко забрали, передали Храмченкову, и всё замерло. О замене следователя Величко узнал на приёме у райпрокурора Шепиды, сообщившего, что Миненко заменили, так как он "увольняется". На самом деле тот продолжал работать.

Более двух лет велось это диковинное следствие. Хотя если точнее, то не велось, а уводилось в сторону от истины. А закончилось всё звонкой пощёчиной не только Величко, но и всему тому, что называется правовым режимом. В конце прошлого года, вскоре после того, как Величко побывал на приёме у прокурора области А. Войтовича, дело было прекращено в связи с отсутствием события преступления. А основанием для соответствующего постановления (его изготовил следователь Храмченков) стало другое постановление — калужского окружного арбитража. Всё, что тот накропал, признаётся следователем, а за ним и прокурором «без дополнительной проверки». Но тут же возникает вопрос: что же вы, пинкертоны хреновы, более двух лет мучили человека, не прекращали дело, имея на руках такое "железное основание" прекратить его? Чего ждали? Чтобы истёк срок привлечения к ответственности?

А тем временем в разгаре банкротство Величко. И тут уже сторона Алхимовых из кожи лезет вон, чтобы побыстрее получить вожделенные 39 миллионов 830 тысяч рублей. Им до фени, что для получения такой суммы недостаточно активов бизнес-семейства, что для этого надо расторгать сделки купли-продажи недвижимости, которые проводили супруги. До фени, что пострадают посторонние люди, добросовестные приобретатели. Некто А. Лебедев, представляющий интересы Алхимовой, будучи недовольным тем, как медленно продвигается банкротное дело в суде, после очередного огорчившего его заседания воскликнул: «Надоело это всё! Мы теперь будем действовать по-другому». Как по-другому? У ловкорукого и его мамаши, наверняка, есть в загашнике ответ и на этот вопрос.

Не собирается, однако, сдаваться и Величко — он направил обращение к председателю Следственного комитета России А. Бастрыкину, а 14 февраля в Брянском райсуде будет рассматриваться его жалоба на постановление о прекращении уголовного дела.

К противостоянию Алхимовых и Величко мы ещё вернёмся.

Николай БАБУШКИН