Владимир Федянин: «Я родом из комсомола»

"Комсомолец Брянска" известен далеко за пределами Брянской области, его читают жители многих российских регионов, стран ближнего и дальнего зарубежья. В том числе наши земляки, волею судьбы заброшенные в разные годы далеко от Брянщины. И некоторые из них стараются принять своё участие в жизни полюбившейся им газеты.

Один из таких читателей — уроженец Почепского района, член Союза писателей России Михаил Ветров. В разные годы он жил, учился и работал в Иркутской области, Красноярском и Краснодарском краях, последние три десятилетия проживает в Крыму. В начале года он побывал на Кубани, где провёл целый ряд встреч с представителями казачества, во время Русской весны 2014-го защищавшими Крым от пытавшихся прорваться через Перекоп необандеровцев, с жителями населённых пунктов, в которых неоднократно бывал как журналист местной газеты в далёкие восьмидесятые, с ветеранами и бывшими коллегами по работе… Во время одной из таких встреч и родилась идея интервью, которое он предложил недавно для публикации в нашей газете. Мы решили опубликовать его к 97-летию комсомола, что и делаем с небольшим опозданием.

А в начале следующего года Михаил Иванович планирует подготовить для "Комсомольца Брянска" материал, посвящённый второй годовщине возвращения Крыма в состав России. На протяжении двух с лишних десятков лет он находился в первых рядах борцов за воссоединение полуострова с нашей Родиной, а в 2005-м году стал одним из соучредителей Союза русских писателей Восточного Крыма. Так что ему есть что рассказать об этой борьбе и её результатах…

Редакция

 

В предгорном уголке Кубани есть удивительный посёлок Мостовской, где нет котельных, улицы похожи на проспекты Санкт-Петербурга, дома возводятся из такого кирпича, какой шёл на строительство олимпийских объектов Сочи… Состоятельные россияне переезжают жить из Москвы, Твери, Краснодара, Норильска и других городов в этот посёлок. В сентябре нынешнего года Мостовской район отпраздновал своё 40-летие. Одним из тех, кто стоял у истоков строительства необычного посёлка, был Владимир Иосифович Федянин, ныне пенсионер, проживающий в Краснодаре.

— Посёлок Мостовской — прообраз будущих селений такого типа, где людям жить комфортно, — говорит Владимир Иосифович. — Когда в апреле 1980 года меня избрали первым секретарём Мостовского райкома партии, район был отстающим. 12 лет я руководил этим районом.

— Надо сказать — неплохо руководили, если район вошёл в число наиболее перспективных в России даже после развала Советского Союза.

— В момент развала страны мы вместе с бывшим губернатором края Николаем Игнатовичем Кондратенко заключили взаимовыгодный договор о сотрудничестве с Норильским горно-металлургическим комбинатом. Им была нужна территория для того, чтобы строить коттеджи для молодых пенсионеров. Мы дали возможность норильчанам селиться на юге — в 215 километрах от Краснодара, в предгорьях Кавказа. Согласно договору, северяне должны были построить в станице Губской завод по производству кирпича и черепицы на импортном оборудовании. Договор заключили, но тут произошёл развал страны. Я остался директором с шариковой ручкой, чтобы писать приказы. Печати у меня не было. Были главный инженер и бухгалтер. Закупили оборудования на 30 миллионов долларов. Начали возводить инженерные сети, фундаменты. Строить завод должны были иностранные строители австрийцы и югославы. Оборудование привезли из Германии и Австрии в Новороссийск. Надо было платить таможенную пошлину 145 миллионов долларов.  "Норильский никель" к тому времени, это был 1994-й год, не имел такой возможности. К тому же, началась приватизация предприятия. Нам норильчине сказали, что завод им не нужен…

— И как Вы спасали завод?

— Был в то время губернатором Краснодарского края Евгений Михайлович Харитонов. Он подписал письмо на имя Виктора Степановича Черномырдина. А кабинеты власти "выхаживал" я, чтобы освободиться от импортной таможенной пошлины, в то время как первый корабль с нашим оборудованием уже находится под разгрузкой в Новороссийске. Выручили меня бывшие комсомольские товарищи по ЦК ВЛКСМ. Но разрешение Правительства я "выхаживал" долго. Руководивший тогда МЧС Сергей Кужегетович Шойгу написал на документе, что этот кирпич пойдёт на восстановление разрушенного стихией хозяйства Новороссийска. Материалы мы получили, иностранцы приехали, а платить им за работу нечем. Я — в Норильск, меня отправили в Краснодар. Краевые власти тоже отказали. Помог руководитель администрации Президента Российской Федерации Николай Дмитриевич Егоров — наш земляк из Лабинска, мой товарищ по комсомолу. В конце 1995-го года завод запустили.

— Какова мощность этого кирпичного завода?

— 30 миллионов штук кирпича и 2 миллиарда штук черепицы в год. Это очень много. Кирпич чистовой — три стороны облицовочные. Раньше у нас на Кубани был только один такой кирпичный завод — в Новокубанске. Он выпускал итальянский кирпич. Губский кирпич не хуже. Он морковного цвета, долговечный. Его берёт весь Северный Кавказ. Кстати, этот кирпич шёл на строительство олимпийских объектов в Сочи.

— Вернёмся в девяностые. В 1992-м Вас освободили от должности главы Мостовского района…

— Я был в отпуске. Вернулся из отпуска, друзья мне говорят, что надо восстановить меня в должности. Я отговорил их от "радикальных" действий. С высоты сегодняшнего дня я могу сказать: мне не стыдно вспоминать и говорить о том, что я сделал для Мостовского района, для Кубани. Район этот богат и недрами, и лесами, и трудолюбивыми людьми. В нём проживало 80 тысяч человек. Здесь 43 населённых пункта, 29 школ. Мы добивались полной механизации сельскохозяйственных комплексов, внедрения на промышленных предприятиях всего нового, передового. К нам ехали учиться руководители со всего Советского Союза. В этом плане показателен опыт использования в народном хозяйстве геотермальных вод. Как только был создан район, его руководство обратило внимание на возможность использования подземного тепла на нужды народного хозяйства. Были построены тепличные комплексы, в которых круглый год выращивали огурцы, помидоры, зелень, цветы, грибы. Здесь работали 800 человек. Из теплиц горячая вода шла в пруды-накопители, которые занимали 105 гектаров. В них выращивались карп, толстолобик, тилапия. Был построен инкубационный цех по выращиванию малька-сеголетка. В посёлке были закрыты все котельные. Дома отапливаются термальной водой. Она же идёт и в четыре современных плавательных бассейна. Деньги на бурение скважин по добыче термальной воды брали из бюджета. Стоимость бурения одной скважины на 1700 метров составляла 250—300 тысяч рублей. Мы добились, что на территории Мостовского района было пробурено 14 скважин. Температура добываемой воды на Мостовском месторождении составляет 69—74 градуса, на Ульяновском — 74—80, а на Ярославском — от 90 до 100 градусов. На первом этапе освоения месторождений термальных вод многое сделал мой предшественник на руководящем посту Александр Федорович Куемжиев.

— При Вас был построен лимонарий. Как это было?

— Это отдельная история. Лимонарий мы построили, а посадочного материала нет. За ним ездили в Таджикистан. Из Душанбе привезли профессора-таджика. Он работал у нас и внедрял свой опыт в практику.

— В Мостовском районе, в Псебайском опытно-показательном лесокомбинате, была применена заготовка леса с помощью вертолётов. Вертолёт зависает над сосной в труднодоступном месте. К тросам привязывается дерево, пилится на корню и переносится по воздуху на разделочную площадку…

— С гор тогда спускали до 100 тысяч кубометров леса. Вертолётная трелёвка древесины по методу псебайцев, разработанная Почётным гражданином Мостовского района Юрием Яковлевичем Лекаркиным, внедрялась и в других леспромхозах.

— Как строилось жильё?

— В квартал в посёлке Мостовском в эксплуатацию сдавался один четырёхэтажный жилой дом со всеми удобствами. Квартиры были повышенной комфортности. Ордера на них выделялись бесплатно как рабочим, так и интеллигенции. Мы построили четырёхэтажную поликлинику.

— За счёт чего происходили перемены к лучшему в районе?

— Всё решали, как и сейчас, кадры. Если мы замечали перспективного руководителя, специалиста, то всё делали для того, чтобы он остался в нашем районе. Давали квартиру, окружали заботой и вниманием, и люди становились патриотами мостовской земли. Многие из них, даже не живя на Кубани, остаются таковыми и в дальних краях.

— А Вы сами откуда родом?

— Из комсомола… Жили мы в станице Родниковской, Курганинского района, на Кубани. Отец работал кузнецом в колхозе "Маяк революции". После школы я поступил в Азово-Черноморский институт электрификации и механизации сельского хозяйства, который находился в Зернограде. Получил профессию инженера-механика. Меня направили на работу в родной колхоз. Вместо того, чтобы быть кабинетным работником, в 1968 году перешёл на комбайн, создал комсомольское звено, которое заняло первое место по уборке зерновых в районе. Курганинская районная комсомольская организация была награждена орденом Трудового Красного Знамени. Единственная среди организаций сельских районов. С этого началась моя комсомольско-партийная карьера. Я упирался изо всех сил, чтобы остаться на комбайне, но мне сказали, что партия видит во мне перспективного руководителя. Личное участие в моей судьбе принял секретарь крайкома Виталий Григорьевич Сыроватко, впоследствии секретарь Президиума Верховного Совета РСФСР. Меня приглашали выступать перед различными аудиториями, как передовика. Однажды даже на бюро ЦК ВЛКСМ пригласили. Выступал на Пленуме ЦК ВЛКСМ. Как сейчас помню, было это на Калининском проспекте. Это речь о чём? Что наша Курганинская районная комсомольская организация была лучшей комсомольской организацией Советского Союза. Потом пошло и поехало. Сыроватко говорит: «Поедешь в Москву?». Я отвечаю: «Зачем мне та Москва, я останусь на Кубани». «Надо, Володя, надо. Кубани нужны хорошие комсомольские кадры. В тебе заложен дар комсомольского вожака. Ты можешь повести людей за собой», — последовал окончательный ответ.

Поехал я в станицу Родниковскую, взял у свояка дублёночку (мне нечего было одеть потеплее) и "погнал" в Москву. Там я учился и работал четыре года. Жил на 12-ом этаже, неподалеку от Останкинской башни. Потом меня вернули в Краснодарский крайком партии. Был четыре года инструктором орготдела крайкома партии. Курировал Абинский, Крымский, Веселковский районы и партийное руководство крайкома комсомола. После этого меня и избрали первым секретарем Мостовского райкома партии.

— И как Вы оцениваете свою комсомольскую и партийную деятельность?

— У нас было и хорошее, и плохое. Я не скажу, что мы такие ангелы. И выговоры были, и гонения были, и райком на обочине был. Статья была в "Советской России" про Мостовской район... Но мы выдержали. Мы созидали, мы строили, делали. Будет хорошо, если эта наша беседа будет опубликована: люди будут знать, что в советские времена мы работали и достигали цели, и делали людям добро, и побеждали. Хочется, чтобы на нашем примере кто-то мог воспитывать подрастающее поколение, которое будет задумываться о жизни. Пусть нынешние юноши и девушки знают, что в советское время их сверстники учились бесплатно, не было коррупции, взяток не давали… Лично я никогда не брал и не давал взяток, даже милиционеру. Мне горько слышать, что некоторые говорят: в комсомоле только пьянствовали. Это глупость. Мы же были публичные люди. Всё просматривалось — где я был, что я делал. Начинаешь молодёжи рассказывать, что у нас у всех была работа, бесплатная учёба, общежития для студентов, детские садики, лечение, путёвки в Дома отдыха — не верят порой. Причём, не верят тридцатилетние и грамотные…

Взвешивая все "за" и "против", я всякий раз прихожу к выводу: жизнь мною прожита не зря.

Беседовал Михаил ВЕТРОВ,

г. Краснодар