«Без меня меня женили»

На минувшей неделе стало известно: уголовное дело о клевете, возбуждённое в отношении юриста и блогера Сергея Маслова по заявлению сестры губернатора А. Богомаза, передано в Советский районный суд Брянска. Сообщение об этом на сайте областной прокуратуры имеет громкий заголовок: «Перед судом предстанет блогер, обвинивший участника Великой Отечественной войны в государственной измене». На эту новость живо откликнулись региональные и федеральные СМИ. Примечательно, что заголовки публикаций последних от заголовков публикаций о возбуждении уголовного дела в отношении оппозиционного блогера и политика А. Навального отличались разве что географической привязкой к нашей области.

В прошлогодней публикации «Теперь — заказ на Маслова» мы писали о том, что «уже с самого старта очевиден заказной и политический характер этого дела». Прошедшие четыре месяца нисколько не поколебали в этом убеждении, более того — лишь укрепили в нём. За пару недель до информационного залпа, сопровождавшего передачу "дела Маслова" в суд, Сергей Владимирович познакомил нас с постановлением следователя по особо важным делам следственного управления Следственного комитета РФ по Брянской области А. Шпакова о привлечении его в качестве обвиняемого. Что же узнали мы из этого документа? Как установил майор юстиции Шпаков, «не позднее 18 июля 2020 года у Маслова С.В. возник умысел на создание и размещение в сети Интернет видеоролика на тему, которая сможет вызвать большой общественный интерес и соберёт большое количество просмотров». Интересно, каким образом г-н Шпаков установил, что в голове у Маслова возник такой умысел? Сие остаётся загадкой: сам Маслов подобных показаний не давал, каких-либо других доказательств в материалах дела, с которым он ознакомился перед передачей в суд, также не имеется. Быть может, следователь это… выдумал, чтобы поскорее объявить о раскрытии преступления и выслужиться перед начальством? Дальше фантазии продолжаются. Цитируем их с небольшими сокращениями: «Не обладая контентом, который может вызвать общественный интерес, Маслов С.В. решил искусственно его создать, сделав сенсационное заявление, содержащее заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство, а так же подрывающие репутацию в глазах третьих лиц отца известной политической фигуры, Губернатора Брянской области Богомаз А.В. — Богомаза В.Т.». «В полученном видеоролике, которому Маслов С.В. присвоил название "Что Богомаз скрывал от Брянска?", он… изложил монолог общей коммуникативной направленностью на убеждение адресата в том, что Богомаз В.Т. в годы Второй мировой войны сотрудничал с контрразведкой "Абвера", являлся её агентом, тем самым, обвинив его в совершении преступления… измена родине, совершённая военнослужащими, то есть особо тяжком преступлении. При этом Маслов С.В. заведомо знал, что сведения, в которых он убеждает адресата, не имели места в реальности и отсутствуют в приведённых им документах». Нет, не постановления, а прямо-таки детективы надо писать этому майору юстиции…

Предоставим слово Маслову:

— В чём меня обвиняют? Якобы, убеждал слушателей, что отец Богомаза служил нацистской Германии и был агентом абвера. Но в видеоролике ничего подобного нет. То есть, выходит, без меня меня женили. Уголовная ответственность за клевету наступает в случае распространения заведомо ложных сведений, а они могут быть выражены только в форме утверждений. Мне же вменяют то, что я кого-то из слушателей в чём-то убеждал. Вопрос о том, как выжил в лагере еврей, комсомолец и офицер, воспринимается следствием как утверждение. Да, следствие опирается на выводы экспертизы, проведённой в рамках расследования дела Брянской лабораторией судебных экспертиз Минюста России, но их я считаю надуманными. Чтобы доказать это, был вынужден заказать рецензию на экспертизу. Комиссия рецензентов в составе доктора филологических наук, профессора кафедры общего и славяно-русского языкознания Кубанского государственного университета, специалистов в области психологии, юриспруденции, истории и медицины с большим стажем экспертной работы пришла к однозначному выводу: экспертное заключение Брянской ЛСЭ не может быть признано допустимым доказательством, и на его основании не могут приниматься процессуальные решения. Показал эту рецензию следователю, заявил ходатайство о её приобщении к материалам дела, но получил отказ. Теперь буду заявлять такое же ходатайство в суде. Также обжаловал все действия следствия, а 1 февраля, когда в Брянске проводила приём комиссия Генпрокуратуры, подал жалобу на действия заместителя прокурора области Коберника. В нарушение установленной законом подследственности жалобу сестры Богомаза, которую должен был рассматривать орган дознания, он передал в Следственный комитет. В 2011 году генеральный прокурор запретил подчинённым менять установленную законом подследственность, но г-н Коберник этот запрет проигнорировал. И дело, которым должен заниматься обычный участковый, пришлось расследовать сотруднику первого отдела по особо важным делам областного управления Следственного комитета! Скорее всего, причина этого — неуверенность в том, что поставленный результат будет достигнут. Далеко не факт ведь, что орган дознания (полиция) возбудил бы дело. А вот нынешнее руководство областного управления Следственного комитета, насколько я могу судить, Богомазу ни в чём не отказывает…

— Но почему вы считаете, что орган дознания поступил бы иначе?

— Потому что, повторю, утверждений о том, что отец губернатора сотрудничал с абвером, в моих высказываниях нет, а значит, уголовное дело по статье "Клевета" нельзя было возбуждать. Утверждал я только о том, что в 1942—1945 годах Богомаз находился в концлагере, это подтверждается карточкой военнопленного, а также пояснениями, которые он давал сотрудникам НКВД. В содержании этих двух документов имеется существенная разница, на чём и были основаны мои рассуждения. Тем более что навыки анализа подобной документации у меня имеются ещё со времён, когда сам служил заместителем начальника штаба полка.

Мою жалобу на действия прокурора Коберника сотрудники Генпрокуратуры внимательно изучили, долго беседовали со мной, пообещали дать аргументированный ответ. А вообще, на приём к представителям Генпрокуратуры пришло очень много людей, и большинство из них крайне негативно отзывалось о брянских прокурорах. Возмущались бездушием, отписками, организацией работы на местах... Я приходил и с утра, и ближе к концу приёма. В здании и на улице весь день толпились десятки людей…

— Что собираетесь делать дальше?

— С точки зрения закона, если суд устанавливает, что дело возбуждалось и расследовалось неуполномоченным лицом, то оно подлежит возврату прокурору с целью устранения препятствий для его рассмотрения. Буду настаивать на этом. Тем более что есть и другие процессуальные нарушения, допущенные следствием. Также продолжаю обжаловать законность проведённого у меня обыска и буду добиваться возбуждения уголовного дела за ложный донос в отношении сестры Богомаза. С осени прошлого года я так и не получил ответ на своё заявление о преступлении. Ну а самое главное — поскольку в исходе возбуждённого в отношении меня дела заинтересован лично губернатор, готовлю ходатайство о передаче его на рассмотрение в другой регион — Калугу или Москву.

Обратимся к упомянутому в начале этой публикации сообщению на сайте облпрокуратуры. Из него узнаём, что обвинительное заключение по уголовному делу в отношении Маслова утвердил… тот самый зампрокурора Коберник. «По версии следствия, — сообщает пресс-служба "государева ока", — в августе 2020 года на одном из каналов YouTube обвиняемый, задавшись целью опорочить честь и достоинство участника Великой Отечественной войны и его родственников, заведомо осознавая ложность сообщаемых им сведений, заявил, что ветеран сотрудничал с контрразведкой "Абвера"» (выделено нами — прим. авт.). Итак, вместо слова "убеждал", которое употреблял следователь Шпаков в постановлении о привлечении блогера в качестве обвиняемого, мы видим уже слово "заявил". Повторим то, о чём говорили в октябрьской публикации "Теперь — заказ на Маслова": таких заявлений в форме утверждений в масловском видеоролике мы, и не только мы, не нашли.

Приоткрываются в прокурорском пресс-релизе и тайны биографии отца губернатора: «как следует из материалов уголовного дела, в мае 1942 года в результате ожесточённых боёв с применением немцами нервно-паралитического газа в районе г. Керчь ветеран Великой Отечественной войны попал в лагерь "Шталаг-326" с другими красноармейцами. В лагере он сохранил верность Родине и веру в Победу, неоднократно не выполнял приказы немцев, за что подвергался суровым наказаниям, позже осуществил побег и продолжил служить в рядах Красной армии. В ноябре 1945 года получил медаль "За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг."». Похоже, в главном надзорном ведомстве региона тоже есть мастера художественного жанра. Конечно, можно установить, что человек «сохранил верность Родине», что он «не выполнял приказы немцев» и «подвергался суровым наказаниям», но вот как установить, что, находясь в концлагере в самом логове фашизма, он «сохранил веру в Победу»? Самого Василия Титовича Богомаза давно уже нет в живых, у него вы об этом не спросите, а если бы и могли спросить, то совсем не факт, что получили бы хоть какой-то ответ — далеко не все фронтовики любили говорить о том, что было с ними в годы войны, и особенно не любили вспоминать об этом те, кто по какой-то причине попал в плен. Но самое главное — что такие рассказы всегда субъективны, а следователи, прокуроры, судьи должны опираться на объективные, не подлежащие сомнению обстоятельства.

А вообще, если отец Александра Васильевича Богомаза такой герой, то просто удивительно, почему сын старался не говорить о нём. Особенно после того, как стал губернатором. Почему в ответ на выступления блогера Маслова не рассказал о героизме Василия Титовича в плену, о том, какие тяготы и лишения пришлось перенести ему в годы военной молодости… Честный и правдивый рассказ, а не наспех состряпанное уголовное дело, стал бы лучшей защитой памяти ветерана-фронтовика. Но поскольку такого рассказа так и не последовало, для тех, кто наблюдает за развитием ситуации вокруг "дела Маслова", это лишний повод подумать о том, что губернатору всё-таки есть, что скрывать.

Казалось бы, дело это по своему происхождению тёмное, а по исходу абсолютно ясное. Оно попросту должно быть отвергнуто судом. Но для нынешней брянской судебной системы, как видели уже не раз, нет крепостей, которые бы она не смогла взять. Блестящая иллюстрация её произвола — хотя бы то же дело другого брянского блогера — А. Коломейцева. Мы уже рассказывали, что в декабре прошлого года расположенный в Саратове Первый кассационный суд общей юрисдикции из-за грубых нарушений норм процессуального права отменил апелляционное постановление федерального судьи Советского районного суда Брянска А. Пановой, которым был "засилен" скандальный обвинительный приговор, вынесенный Коломейцеву мировым судьёй участка № 15 О. Прониной. При повторном рассмотрении дела в Советском райсуде выявленные процессуальные нарушения устранили и… снова "засилили" прежний вердикт. И теперь судьба "дела Коломейцева" будет снова решаться в Саратове. Скорее всего, тот же путь предстоит со временем проделать и делу блогера Маслова. Если, конечно, на Брянщине не произойдут изменения, которые поставят крест на возможности г-на Богомаза вертеть представителями судебной системы с такой же лёгкостью, как своими помощниками и заместителями.

Николай ПЕТРОВ