Призрак дышла

«При постановлении приговора должны получить оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащие этим выводам. Суд в соответствии с требованиями закона должен указать в приговоре, почему одни доказательства признаны им достоверными, а другие отвергнуты».

«Судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены».

Из Постановления Пленума Верховного суда РФ

"О судебном приговоре"

 

1. «Блудни» продолжают блудить

Вот ведь как бывает: наша публикация «"Дело Денина": предварительные итоги» (номер за 23 октября с.г.) вызвала у читателей диаметрально противоположную реакцию. Некоторые из них оценили эту статью как независимый и незаинтересованный взгляд со стороны, то есть примерно так, как понимаем её и мы. Но таких, судя по откликам, было не так много. Аргументацию некоторых из противников Н. Денина (в первую очередь, тех, кто сегодня занимает кабинеты в коридорах брянской власти) наиболее концентрированно выразила газета "Брянские будни" (в журналистском сообществе она больше известна как "Блудни"), которая увидела в опубликованном нами материале попытку защитить экс-губернатора и оказать давление на рассматривающего дело судью А. Устинова. Логика этого издания, с предельной одержимостью клеймившего "почём зря" бывшего главу региона все годы его работы на этом посту и с такой же одержимостью теперь заносящего хвост его преемнику, вполне понятна: нынешней правящей верхушке очень выгодно представлять "Комсомолец Брянска" проденинской газетой, а все наши критические публикации о действиях А. Богомаза — происками бывшего главы региона и его команды. Не будем перечислять всех "блудней", рассыпанных в публикации «Освободители Денина». Остановимся лишь на моменте, связанном с нашим неверием в то, что приговор будет абсолютно объективным. Нашим незадачливым коллегам показался оскорбительным и аргумент о том, что в нынешней России нет независимого правосудия. «Вот так!» — возмущаются "ББ". И зря возмущаются. Им, неоднократно на своей шкуре испытывавшим, что такое нынешнее правосудие в делах с политической составляющей, как никому другому должна быть известна справедливость нашего утверждения. Достаточно напомнить, что редактор этой газеты, чтобы доказать свою правоту в судебной полемике с не самыми, мягко говоря, влиятельными оппонентами, был вынужден обращаться в Европейский суд по правам человека и с радостью трубил потом о своей победе над экс-руководителем областного управления образования И. Геращенковым, ушедшим в мир иной депутатом Госдумы В. Шандыбиным, а самое главное — над российским правосудием. Теперь же он словно забыл про дела "Федченко против Российской Федерации"...

А вот "болельщики" экс-губернатора, обвиняемого в незаконном перечислении 21,8 миллиона рублей из областного резервного фонда на ликвидацию последствий взрыва кормоцеха птицефабрики "Снежка" в конце 2011 года, усмотрели в нашей публикации обвинительный уклон, попытку доказать, что не вписывающиеся в следственную схему показания ряда свидетелей никак не способны повлиять на судебный вердикт, которым Денин будет всё равно осуждён. Нам пришлось выслушать от них не одну порцию доводов, взывающих к логике и пониманию всей неоднозначности ситуации. В конце концов, мы решили предоставить аргументы защитников Денина на суд наших читателей…

2. Тоскует скамья и по Климову

«Оправдают ли Денина?» — вопрошают богомазовские "официанты" из "Будней"-"блудней", и сами же дают категоричный ответ: «Нет, не оправдают. Об этом говорит сумма предъявленных ему обвинений». Верно, не оправдают, об этом заявляли и мы. Только "сумма предъявленных обвинений" тут не будет играть решающей роли. Её будут играть так называемые привходящие факторы, как раз и составляющие зависимое от политической конъюнктуры правосудие. И чем меньше "сумма обвинений", тем обнажённее будет выглядеть такое правосудие. Так что у сторонников экс-губернатора остаётся лишь надежда на то, что приговор не будет слишком суровым. К этому взывает не отсутствие вины Денина (не в компетенции журналистов решать, виновен он или невиновен), а целый комплекс причин, главная из которых — слишком уж изменчивое поведение областного следственного управления и областной прокуратуры, которые чуть больше года назад в упор не хотели видеть денинской вины, а прозрели только по изменении регионального политического расклада.

Для наблюдающих за ходом "денинского" процесса людей, сохраняющих способность к независимому, читай объективному мышлению (у журналистов этой способности должно быть поболее, чем у обывателей), совершенно очевидна декоративность этого процесса. Такой привкус по мере приближения к финишу лишь усиливается. Ощущение такое, что единственного обвиняемого как бычка гонят через незримый обвинительный коридор на заклание. Это со всей отчётливостью проявилось, когда суд поддержал позицию обвинения, просившего отказать в повторном допросе бывшего заместителя губернатора М. Климова, одного из главных свидетелей обвинения. Он уже вызывался в суд и предстал перед почтенной публикой полной развалиной. Вчера ещё державший гордую генеральскую стойку, едва стоял на ногах, не вызывая у наблюдателей ничего, кроме сострадания. В капкан этого сострадания попал и его бывший шеф Денин, не мучивший оппонента вопросами и искренне посоветовавший ему позаботиться о здоровье. Ну а о самом Денине призваны позаботиться его адвокаты, заявившие ходатайство о повторном вызове Климова в суд. Прокуроры и судья Устинов решили, что Михаил Васильевич, так много сделавший при оформлении перечисления "Снежке" бюджетных средств, на предварительном следствии сказал всё, а затем это всё подтвердил во время допроса в зале суда. Зря они так решили.

Если судьёй Устиновым при постановке приговора будут выдержаны принципы, процитированные в эпиграфе этой статьи, если для него закон — не дышло, то весьма затруднительно обойти некоторые напрашивающиеся вопросы. Чем, например, объяснить такую метаморфозу: в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 30 июня 2014 года следователем по особо важным делам И. Куликовым показания Климова изложены так: решение возглавляемой Михаилом Васильевичем областной комиссии по чрезвычайным ситуациям ходатайствовать перед губернатором о выделении денег "Снежке" «было принято добровольно, без оказания какого-либо давления или принуждения». И далее: «При принятии решения ни на него, ни на членов комиссии никакого давления не оказывалось». Не прошло и полугода, как Климов заговорил по-другому: на него-де губернатор давил, под этим давлением и были, мол, совершены незаконные действия. Во время судебного допроса Михаил Васильевич хорохорился: мол, всё это враки, когда говорят, что он повиновался Денину из-за того, что боялся потерять работу, в этой жизни он уже "отбоялся". Но тогда что же руководило им? Он сейчас заговаривает зубы, говоря, что ходатайство комиссии ничего не решало, если губернатор решил выделить птицефабрике деньги. Но заговорить можно только свои зубы. Другие такое объяснение не принимают. Ведь мало того, что во время предварительного расследования он дал в одном из двух случаев заведомо ложные показания, но главный законник в областном правительстве ещё и нарушил Федеральный закон "О государственной гражданской службе РФ", где чётко расписано, как должен действовать госслужащий в подобных ситуациях. Приведём этот абзац полностью, хотя бы в наученье другим чиновникам: «Гражданский служащий не вправе исполнять данное ему неправомерное поручение. При получении от соответствующего руководителя поручения, являющегося, по мнению гражданского служащего, неправомерным, гражданский служащий должен представить в письменной форме обоснование неправомерности данного поручения с указанием положений законодательства Российской Федерации, которые могут быть нарушены при исполнении данного поручения, и получить от руководителя подтверждение этого поручения в письменной форме. В случае подтверждения руководителем данного поручения в письменной форме гражданский служащий обязан отказаться от его исполнения». И вслед за этим: «В случае исполнения гражданским служащим неправомерного поручения гражданский служащий и давший это поручение руководитель несут дисциплинарную, гражданско-правовую, административную или уголовную ответственность в соответствии с федеральными законами». То есть, Климов, если строго следовать требованиям законодательства, должен занять место на скамье подсудимых рядом с Дениным. И не один он.

Многие обратили внимание на сидевшего в зале суда рядом с экс-губернатором лысого мужчину с немигающими глазами. Это бывший при Климове начальник подконтрольного ему управления региональной безопасности Г. Колчебо. Ближайший соратник Михаила Васильевича, нынче он, пониженный до начальника отдела, представляет потерпевшую сторону — правительство области. Вот такой поворот и вот такой диалог произошёл у подсудимого и Колчебо во время одного из судебных заседаний (цитируем по публикации интернет-издания "Брянские новости"):

«Денин: — Вы принимали участие в изучении документов и сейчас подтвердили наличие нарушений. По закону о государственной службе вы ещё тогда были обязаны письменно известить об этих нарушениях своего руководителя Михаила Климова. Вы сообщали ему, что действия губернатора были противоправны?

Колчебо: — Значит, так…

Денин: — Отвечайте — да или нет?

Колчебо: — Письменно не сообщал.

Денин: — А устно?

Колчебо: — После изучения всех документов, возникли вопросы, которые были озвучены мною на встрече с заместителем губернатора Климовым.

Денин: — Климов и в 2012, и в 2013, и в 2014 годах заявлял, что никаких нарушений не было. И только в этом году он дал показания, что нарушения, оказывается, были, хотя в моём присутствии он дал вам поручение подготовить письмо на имя прокурора области с просьбой о проверке законности выделения денег "Снежке".  Это письмо вы направляли — в материалах дела оно есть. Что же вы тогда не изложили свою позицию, раз я нарушил закон?

Колчебо: — Почему Климов сначала давал одни показания, а потом другие, объяснить не могу, потому что я не Климов. Что касается письма на имя прокурора, подготовленного в конце 2013 года, мне было дано указание — я выполнил.

Денин: — Понимаю, я как монстр на вас воздействовал, что вы не могли сказать против меня ни слова. Но после 9 сентября 2014 года Денин был отправлен в отставку, почему вы и после этого молчали?

Колчебо: — Не считаю вас монстром и не могу сказать, что вы на меня воздействовали. Но в тот момент шла проверка по обращениям Юрия Борисова, и правоохранительные органы сами решали, кого им допрашивать.

Денин: — Я говорю не о допросах. Вы знали о неправомерных действиях губернатора и молчали, тем самым нарушив закон о государственной службе.

Колчебо: — На тот момент таких знаний у меня не было — они появились, когда я был привлечён к делу в качестве потерпевшего и знакомился с материалами уголовного дела.

Денин: — На следствии вы заявляли, что к рассмотрению дела вас привлекли, ещё когда вы работали при бывшем губернаторе. Больше к вам нет вопросов».

Бедный Колчебо скукожился, лысая голова заблестела ещё сильнее, наверно, он готов был провалиться в невидимую щель. Фраза «Больше к вам нет вопросов», кажется, помогла ему облегчиться. Жаль, но у суда подобных вопросов к нему не оказалось вовсе.

3. Перемена настроения

И в 2011 году, и много позже Климов, все остальные члены комиссии и все причастные к перечислению денег демонстрировали убеждение, что всё вершится в абсолютно законных рамках. Эта законность освящалась полным отсутствием реакции областной прокуратуры, которой её профильным законом "О прокуратуре РФ" вменено в обязанности следить за соответствием законам издаваемых властью правовых актов. Более того, как рассказал в суде Денин, он, когда разразился скандал, "разбудил" прокуратуру просьбой проверить собственные распоряжения на соответствие их закону. Та обратилась в областную контрольно-счётную палату, которая тоже ничего предосудительного в денинских "бумагах" не нашла. А сейчас обвинение называет проверку областных аудиторов формальной. Но если рассматривать такой довод всерьёз, то не отделаться от вопроса: а зачем тогда нужны эти аудиторы, а вслед за ними и прокуроры? Зачем нужны и следователи, которые семь раз признают одни и те же действия законными, а на восьмой — преступными? Делая это, добавим, с одинаковым рвением. Эта позиция защитников экс-губернатора, кстати, созвучна с позицией одного из самых ярых денинских оппонентов Ю. Борисова, который по-своему, конечно, но тоже постоянно поднимал те же самые вопросы о кульбитах брянских правоохранителей...

Денинская убеждённость в том, что "Снежке" помогали законно, подпитывалась не только полной лояльностью правоохранительных и контролирующих ведомств. По данным областного управления МЧС, в том роковом для "Снежки" 2011 году материальная помощь была оказана 10 организациям, предприятиям, собственникам домов и зданий, пострадавших от различных происшествий. Причём, происшествие как чрезвычайная ситуация классифицировалось только в одном случае — при взрыве на "Снежке". В 2012 году бюджет помогал в шести случаях, в 2013-м — в 15-ти. Помощь оказывалась независимо от форм собственности. Какого-либо списка организаций, предприятий, которым нельзя было оказывать матпомощь, не существовало. Работавший до недавнего времени начальником Центра мониторинга и прогнозирования чрезвычайных ситуация Брянского пожарно-спасательного центра А. Лебедев (этот спокойный, рассудительный человек был одним из свидетелей обвинения) заявлял, что из бесед с пострадавшими ему известно: после подготовки документов, необходимых для получения компенсации за пострадавшее или уничтоженное имущество, они за свой счёт, своими силами и материалами приступали к восстановлению объектов, а затем через какое-то время им выплачивалась денежная компенсация.

Климов не мог не знать об этом. В судебном заседании, состоявшемся 10 ноября, Денин рассказывал, что Климов приезжал к нему домой уже после его отстранения от должности. Приезжал не с пустыми руками, привозил экс-губернатору документы "по теме", убеждал того в законности всех действий, при этом не щадил тех, кто принялся за напрасные "раскопки". И вдруг такая перемена настроения… Чем же она навеяна? Кое-кто причину видит в одном "шкурном" обстоятельстве. Климов-де поменялся из-за тревоги за судьбу дочери, которая служит помощником судьи. И вот, рассказывают, перемена климовского настроения, а вслед за этим и показаний чудным образом совпала со сдачей на "отлично" экзамена дочерью Михаила Васильевича, которая ожидает теперь назначения на должность судьи, причём не мирового, а сразу федерального. И в том, что в суд он явился "никаким", видят маску, за которой скрывается расчёт на то, что ему сострадательные участники процесса не станут задавать подобных, разоблачающих его вопросов. Как видим, после того, как суд отказал в повторном вызове на допрос, этот расчёт оправдал себя.

4. Этот ловкий следователь Ларичев

Всё идёт пока по маршруту, расчерченному обвинением. Следователь Д. Ларичев довольно ловок. Подобно скульптору он, ваяя обвинительную фигуру, поступает по принципу: отсекай лишнее. Присутствовавшие в зале суда журналисты сразу стали говорить, что квалификация действий Денина будет во многом зависеть от того, как будет наречён взрыв кормоцеха. Следствие считает, что имела место чрезвычайная ситуация локального характера, поскольку Брянский район, на территории которого расположено предприятие, не пострадал, условия жизнедеятельности его жителей не были нарушены. На этом ставится точка. Как будто не существует Постановления правительства РФ от 21 мая 2007 года № 304 "О классификации чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера" с чёткими критериями их характера. Так вот, в пункте "г", где говорится о чрезвычайной ситуации регионального характера, указывается, что размер материального ущерба в таком случае должен составлять свыше 5 млн. рублей. На "Снежке" он составил в разы больше. Но как раз это положение о 5 миллионах следствие отсекает. А вот позиция вышеупомянутого свидетеля Лебедева: «После оценки суммы причинённого ущерба в результате взрыва данное происшествие классифицируется как чрезвычайная ситуация регионального характера на основании пункта "г", указанного в постановлении правительства по признаку размера материального ущерба, который должен быть свыше 5 млн. рублей, но не более 500 млн. Создалось впечатление, что факт классификации данной ЧС как региональная почему-то никем не рассматривался». О том же толкуют в своём заключении и учёные из Финансового университета при Правительстве РФ. Их вывод ещё более категоричен — никакого нарушения законодательства при выделении средств на работы, связанные с ликвидацией последствий взрыва, не установлено. Но и его следователь отсекает. По традиционным процессуальным мотивам: дескать, специалистам не разъяснялись положения об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, а также им не разъяснялись права, предусмотренные ст. 58 УПК РФ. При этом отклоняется и ходатайство защиты о проведении судебной экспертизы.

Уже готовя этот материал, натолкнулись в "Новой газете" на большое интервью с патриархом российского адвокатского цеха, членом Совета по правам человека Ю. Костановым, к выступлению которого на недавнем заседании Совета прислушался президент страны (после этого подготовлены важные поправки в УПК РФ). В беседе с журналистом Юрий Артёмович касается и ситуации, когда следствие и суд не горят желанием, а то и вовсе не хотят брать во внимание заключения специалистов. Вот этот фрагмент интервью: «Допустим, в деле есть достаточно глупое, неквалифицированное (или, добавим, пристрастное — прим. авт.) заключение экспертов, неизвестно откуда набранных. Адвокат находит настоящих уважаемых специалистов и просит заключение на ту же тему, для того чтобы подвергнуть критике заключение эксперта, которое есть в деле. А суд отказывает. Почему? «Потому что этого специалиста вы не предупреждали об ответственности за дачу ложных показаний». Так кто мешает? Он же пришёл в суд, пожалуйста, предупредите об ответственности и допросите его. «А вы платили этому человеку?» — «Платил. Потому что каждый труд должен быть оплачен. А ваш эксперт разве без зарплаты работает?».

5. Эх, следаки…

Теперь — о том, пострадал ли от взрыва на "Снежке" Брянский район. Да, дома не обрушились, дороги не взорвались, ливней и наводнения не случилось. Но заявлять о том, что район никак не пострадал — значит, либо не знать, либо не хотеть узнать об удельном весе птицефабрики в районной экономике. И поступления от неё в районную казну одни из самых высоких. Если точнее — ежегодно районный бюджет и внебюджетные фонды получают от предприятия 50 миллионов рублей. Нетрудно подсчитать: если бы ему не оказали помощь, то до половины работающих оказались бы на бирже, и на выплаты пособий им надо было бы находить до 5 миллионов рублей в месяц. Не говоря уже об огромных расходах на утилизацию миллионного поголовья.

Понятно, что заряженное на обвинение следствие старалось вовсю, но вся эта безудержность, весь этот раж достоин лучшего применения. Рассуждая, например, о праве имеющих крупный пакет акций птицефабрики Дениных на получение дивидендов (это, по его версии, послужило одним из мотивов при принятии решения о выделении средств с нарушением права и законных интересов общества и государства), следователь Ларичев почему-то не стал учитывать тот факт, что дивиденды на предприятии не платятся с 2005 года, что на момент происшествия кредиторская задолженность "Снежки" перевалила за 400 миллионов рублей. Да, реши Денины на семейном совете махнуть на всё рукой и добиваться ликвидации птицефабрики — могли бы, наверно, рассчитывать на получение выручки от реализации части имущества. Только речи о таком исходе, как убеждают их защитники, даже не возникало.

"Снежка", обошедшаяся минимальной государственной помощью (кстати, в начале ноября 21,8 миллионов рублей были возвращены в бюджет), до сих пор не восстановила свой производственный потенциал — на этот счёт тоже есть убедительные данные. Прислушается ли к ним судья Устинов — вопрос. Ведь, повторимся, у нас нет независимого правосудия, у нас есть лишь его имитация или постоянно преследующий нас призрак того самого дышла. И на сей раз создаётся стойкое ощущение, что в пределах этого имитационного процесса суду остаётся лишь закрепить истинность президентской формулировки, с которой Денин был смещён с должности губернатора. К тому же, как известно, этого до посинения жаждут нынешние обитатели властных кабинетов во главе с Богомазом.

…Кому-то из тех, кто рукоплескал нашим многочисленным публикациям, разоблачавшим Денина, этот материал может не понравиться. Публикуя его, мы исходим из того, что каждая из сторон имеет право быть услышанной. Наша газета стояла у истоков дела, которое ныне рассматривается в Советском райсуде, поэтому в отличие от пробогомазовских СМИ не видим ничего предосудительного в том, чтобы предоставить возможность высказаться и противной стороне, довести до наших читателей и её аргументы. Что же касается нашей позиции, то наблюдая за судебным процессом, не перестаём удивляться тому, как подошли правоохранители к расследованию этой истории. Эх, следаки… А ведь им никто не мешал делать свою работу более профессионально. Возможности оказания давления со стороны Денина, отстранённого от губернаторской должности президентом страны, были исключены. Никто не мешает им проявлять свою профессиональную удаль и в отношении всего того, что было наворочено за десять денинских лет. Только делать это надо совсем не так, как сделано в истории со "Снежкой". Но по-иному, видимо, не получается…

Николай БАБУШКИН