Память без срока давности (Окончание)

«Русь, партизан, нам холодно жить в лесу…»

В дневнике хоть и нечасто, но встречаются записи, которые читать без улыбки невозможно. 28 марта 1942 года Михаил Иванович сделал первую подобную запись, в которой охарактеризовал разведчиков Ерофеева и Садовникова как смелых, решительных и дерзких ребят. «Ещё будучи в отряде Медведева эти партизаны выполняли много сложных ответственных заданий. За отряд Медведева оба были награждены правительственными наградами… Они любили дерзость над немцами».

Далее Оборотов приводит лишь один случай из жизни бойцов, который красноречивее любых слов говорит об этих людях: «Возвращаясь вдвоём с задания, после взрыва моста, при подходе к одной деревне занятой немцами обнаружили в лесу 82 мм миномёт с минами. Установив миномёт открыли огонь по немцам. Немцы заняли оборону и открыли ответный огонь. Они перешли в другое место и написали немцам записку такого содержания: "Фрицы уходите с нашей деревни иначе будете уничтожены". Привязав записку к хвосту старой клячи, направили лошадь в деревню. Немцы встретили лошадь и обнаружили записку, прочитав её, дали ответ, переправив таким же путём записку к Ерофееву и Садовникову. Немцами было написано: "Русь, партизан, нам холодно жить в лесу и из деревни не пойдём. Приглашаем вас на свадьбу". Каждый раз, проходя мимо этого гарнизона, они обстреливали его, приводя в панику немцев».

О погибших помните!

Дневник Оборотова особо ценен не только тем, что позволяет в деталях восстановить жизнь и деятельность отряда, но и тем, что из этих страниц можно узнать, при каких обстоятельствах были ранены или убиты его сослуживцы, где захоронены. Порой Михаил Иванович лаконично констатирует имена и фамилии погибших, изредка детально описывает гибель товарищей.

За месяц, который отряд провёл в жирятинских лесах, Михаил Оборотов потерял друга, с которым познакомился ещё в пехотном училище. Клименко Максим не вернулся из длившегося более 12 часов боя с карательным отрядом на хуторе Козелкин.

18 ноября 1942 г. возле того же хутора был тяжело ранен Михаил Ерофеев, который прожил всего два дня.

29 ноября по трагическому стечению обстоятельств на шоссе Хотимск — Белынковичи у деревни Советская Беларусь погиб заместитель Шестакова Андрей Ефимович Чупеев. Оборотов записал в дневнике: «Минёры заминировали шоссе и ушли с того поста. Чупеев с минёрами поехал выставлять к тому месту засаду. По ошибке минёра Семёнова они въехали на минное поле и лошадь наступила передней левой ногой на мину. От ноги лошади от взрыва оторвалась половина подковы и ударила Чупеева в голову. Спустя 5-10 мин. Чупеев в беспамятстве скончался. Ехавшие за ним на повозке люди (Давыдов, Дианов, Семёнов) не получили даже и царапины». Похоронили Чупеева в лагере № 2 клетнянского леса.

Как будто вскользь Михаил Оборотов записал в тот день: «Скажу о похоронах. Всегда, за редким исключением, когда не было возможности, хоронили партизан в хорошем гробу в присутствии всего отряда, на могиле произносили прощальные речи и всегда партизаны клялись отомстить немцам за погибших товарищей. Могилка отделывалась хорошо. В изголовье ставили обелиск, на котором выжигали фамилию, имя, отчество и год рождения погибшего и когда погиб. Могилки огораживали заборчиком».

Дату 14 апреля 1943 года Оборотов обвел чёрной рамкой. В тот день при разминировании мины возле клетнянских лесов погиб начальник штаба старший лейтенант Иван Федорович Медведченко. Его также похоронили в лагере №2.

Но настоящей трагедией для отряда стала смерть Александра Долгушина 4 июня 1943 года у деревни Белое Болото Рогачёвского района. Семикратный чемпион СССР по гребле всем казался незыблемой глыбой с детской душой. Сколько раз этому человеку приходилось слышать от бойцов, уходящих на задание: «Если что случится, сообщи моим». И он держал в памяти сотни адресов с именами. Долгушина за короткое время успели полюбить и жители окрестных деревень белорусской глубинки. Гибель этого спортсмена они восприняли как собственную боль и пришли на похороны всей деревней. Ещё шестерых бойцов отряда, погибших в тот день, захоронили неподалёку — в деревне Перекоп. А на следующий день приехали каратели и превратили в пепелище деревни Каменка, Рысков и Перекоп. Но главное — в местной школе заперли и сожгли 112 душ от мала до велика.

Александр Долгушин, который во время войны стал лучшим снайпером отряда, был настолько значимой фигурой среди сослуживцев и местных жителей, что и поныне единственная улица деревни Каменка носит его имя, а могила из красного гранита находится под опекой гомельских чекистов. Сюда идут школьники и едут военные. Сюда минувшим летом приезжали Вячеслав Антонович Борщевский и мы с коллегами, чтобы отдать дань памяти великому герою.

Счастливый случай

Пусть и нечасто, но он случается. На войне же по-иному и не назовёшь чудесные истории спасения.

Декабрь 1942 года подходил к концу. Разведчики Усачев, Садовников и Пархоменко гнались за бургомистром, который схватил их связного, когда нарвались на вражескую засаду. Пархоменко убили практически сразу. Усачеву и Садовникову несказанно повезло… После того, как парни вернулись в лагерь, в одежде каждого насчиталось порядка десяти пулевых и осколочных пробоин.

 Оборотов отметил: «Усачев спасся от смерти тем, что под одеждой, на груди и животе, у него было много газет, журналов и другой литературы, которую должен был доставить в отряд, и в газетах нашли застрявшие 4 автоматных пули».

Не настолько сильно повезло разведчику Ермолаеву, который вместе с Каржуевым, Лютовым и Копыловым возвращался с задания и попал в окружение карательного отряда из 120 человек. Первые пули попали Ермолаеву в ноги, но он остался жив. Каржуев, жертвуя собой, приказал товарищам отходить в сторону леса и прикрывал их отход, но спастись удалось лишь Ермолаеву. Из дневника "Славного": «Ермолаев бежал, шёл, полз свыше пяти километров, пока не подобрали его местные партизаны, доставившие к нам в лагерь. Трупы убитых товарищей немцы изрезали, искололи и бросили». Вскоре Ермолаева самолётом отправили в Москву.

Послесловие

Даже беглое знакомство с небольшим фрагментом дневника открывает множество новых фактов военной жизни шестаковцев. Прочтя дневник "Славного" полностью, можно узнать обстоятельства гибели Анатолия Шестакова, понять, почему именно Конрада Мадэя, потомка французских революционеров, семикратно представленного к званию Героя Советского Союза, но так и не ставшего им, назначили после смерти Шестакова командиром отряда. Словом, в дневнике немало фактов, приоткрывающих завесу тайной жизни секретного отряда.

Полная версия этого документа планируется к изданию в большом сборнике материалов, в который войдут дневники многочисленных спецотрядов НКВД, действовавших на территории Беларуси. Возможно, там найдётся место и для воспоминаний бойцов отрядов. А пока для реализации этих масштабных планов ведётся кропотливая работа историков, журналистов, ветеранов контрразведки.

Ольга ЛАПКО,

журналист,

Могилёвская обл.