«Бред больного человека»?

В номере за 25 мая мы опубликовали очередной материал из цикла «Литературные беседы с Евгением Потуповым», в котором речь шла, в основном, о печальной судьбе чтений, посвящённых известному прозаику и поэту Даниилу Андрееву, чья драматическая судьба вместила и период времени, связанный с его посещением Брянщины, а точнее Трубчевского края. Наш собеседник — один из вдохновителей и организаторов Андреевских чтений, выпустивший недавно книгу «Брянские дали Даниила Андреева», размышлял о том, почему заглохла традиция, кто виноват в этом. В публикуемом ниже отклике его автор, один из героев книги Е. Потупова Борис Лозов, даёт свою версию её "благополучной кончины". Полагаем, вряд ли все согласятся с нею и с оценкой творчества Андреева, особенно такого неоднозначного его произведения, как «Роза мира». Несогласие могут вызвать и другие суждения, в одном из которых в основе исторической науки Лозов видит лишь исторический материализм, а основным инструментом познания — лишь материалистическую диалектику. Мы не вступаем в дискуссию с автором отклика, предоставляя возможность высказать свою позицию нашим читателям.

***

В "Комсомольце Брянска" за 25 мая с.г. меня задела за живое беседа редактора газеты Владимира Панихина с брянским литературоведом Евгением Потуповым под заголовком «Даниил Андреев — снова забытое имя?». Во многих частностях я согласен с Потуповым: и в том, что значение творчества поэта Николая Мельникова искусственно раздуто, и в том, что касается руководителя Брянской писательской организации Владимира Сорочкина, и в том, что у нас во власти люди, равнодушные к судьбе культуры… Но вот с главным, что вынесено в заголовок беседы, никак не могу согласиться. Как и с тем, что Даниил Андреев — фигура такого масштаба, что, подобно божеству, требует неустанного поклонения.

Да, бум вокруг имени Даниила Андреева давно схлынул — наступило время спокойной, взвешенной оценки. Но забывать поэта никто не собирался. В том же Трубчевске. Если в Брянске литературный музей ликвидировали, то здесь в Год литературы был открыт музей «Трубчевский край литературный» при детской библиотеке, сотрудником которого я являюсь. В нашем музее, разумеется, есть экспозиция, посвящённая Даниилу Андрееву, — стенд, витрина, где, кстати, на фото запечатлены и андрееведы — Потупов с Борисом Романовым. На обзорных экскурсиях для учащихся школ и техникумов, для гостей города мы всегда говорим о связи Д. Андреева с нашими местами. В плане музейных лекций есть и специальная лекция «Связь поэта Даниила Андреева с Трубчевским краем. Корни. Друзья. Творчество». Заинтересовавшиеся учителя-словесники (таких, правда, немного) приводят своих питомцев послушать эту лекцию. Так стоит ли сейчас пенять Трубчевскому краеведческому музею на отсутствие информации об Андрееве, когда в городе есть специализированный музейный центр, где о Данииле Андрееве регулярно ведётся речь?

Между прочим, Евгений Потупов знает о нашем литературном музее, его приглашали этот музей посетить, но за три с лишним года существования нашего учреждения Евгений Васильевич так и "не снизошёл" до трубчан.

Другое дело — Андреевские чтения. Но ведь за те многие годы, что они проводились, об Андрееве уже столько было говорено-переговорено, что позвольте спросить: о чём дальше-то говорить? И в Трубчевске на Андреевские чтения в конце концов просто-напросто перестала собираться публика. Именно в этом, а не в чём-то ином, я вижу главную причину того, что эти чтения приказали долго жить.

Евгений Потупов в беседе говорит: «Как можно сравнивать с Н. Мельниковым Даниила Андреева, великого стихослагателя, автора грандиозной книги, метаистории «Роза мира»…». Сравнивать, действительно, неуместно. Но вот о "грандиозной книге" хочу поговорить подробнее. Сколько раз мне уже приходилось встречаться с людьми, восхищавшимися автором "Розы мира", которые ни страницы из этой "грандиозной книги" не читали, но с упоением называли её автора философом и духовидцем. Сомневаюсь, что и сам Потупов внимательно, от начала до конца проштудировал это произведение. Ибо осилить это чтиво и не свихнуться дано далеко не каждому.

Позвольте спросить: что это за "метаистория"? Есть наука история, в основе которой лежит исторический материализм и основным инструментом познания которой является материалистическая диалектика. А вся эта андреевская "метаистория" (со всякими "демиургами", "унцраорами" и прочим, и прочим) — плод "видений и голосов из потустороннего мира", попросту говоря, зрительных и слуховых галлюцинаций, т.е. — продукт болезненно воспалённой психики.

И вот здесь мы подходим к очень интересному явлению, на которое уже давно обратила внимание наука, — частой связи художественной гениальности с психическим расстройством. История русской и мировой культуры пестрит подобными примерами. Где тонко, там и рвётся! Достоевский и Флобер страдали эпилепсией. Душевной болезнью был болен Гаршин. Константин Батюшков, которому, по словам Белинского, мы обязаны тем, что Пушкин явился таким, каков он есть, сошёл с ума на почве мании преследования к Нессельроде. Бальмонт, "стихийный гений", который, по словам Брюсова, царил над русской поэзией на рубеже XIX—XX веков, скончался в психиатрической больнице в Париже. Блок, надорвавшись над «Двенадцатью» и «Скифами», умер психически больным человеком. Великий немецкий композитор Роберт Шуман всю жизнь страдал психическим расстройством. В психиатрической клинике закончил свои дни художник Врубель…

И к этому же ряду относится и Даниил Андреев с его "видениями и голосами". Так, например, эти "голоса" сообщили ему, что «Слово о полку Игореве» написал "дружинник Сергий". В психиатрии это называется параноидальным синдромом. Совместный плод художественного таланта и психического расстройства — вот что такое "грандиозная книга" "Роза мира".

Что же касается умозаключений Андреева "не из потустороннего мира" (не параноидального характера), то порой они поражают своей несостоятельностью: например, слова о том, что почти все культурные ценности мира созданы буржуазией(?!).

К слову сказать, и Русская православная церковь отвергает "Розу мира" как лжеучение (о чём андрееведы предпочитают умалчивать). Так стоит ли на Андреевских чтениях пропагандировать лжеучение, лженауку — метаисторию, бред больного человека, пусть и облечённый в высокохудожественную форму?

На мой взгляд, наиболее значительной (и одновременно наиболее доступной) частью творческого наследия Даниила Андреева являются стихотворения и поэмы, созданные на трубчевском материале, вдохновлённые трубчевской природой. И тут напрашивается историческая параллель с Петраркой. Как известно, Петрарка главным своим делом считал написание учёных латинских трактатов и создание эпических поэм на латыни, а сонеты, посвящённые Лауре, писал на презираемом тогда итальянском языке, что называется, "для души". Прошли века. О латинских трактатах и поэмах Петрарки вспоминают теперь только специалисты, а его сонеты на жизнь и смерть мадонны Лауры покорили весь мир. Нечто подобное произойдёт (да и происходит уже!) с творчеством Д. Андреева. Его "Роза мира", «Железная мистерия» и т.п. останутся достоянием любителей-специалистов, а стихи, навеянные трубчевской природой, войдут в золотой фонд русской поэзии. О чём я и говорю на своих лекциях.

Борис ЛОЗОВ,

поэт, сотрудник музея "Трубчевский край

литературный"