Даниил Андреев – снова забытое имя?

23 марта мы открыли рубрику «Литературные беседы с Евгением Потуповым», и первая же беседа с известным брянским литературоведом вызвала у наших читателей большой интерес. Затем обсуждение материала «О поэтархе Динабургском, литературном генерале Иванове и авторе пьес, которые невозможно читать» продолжилось на форуме популярного сайта "Брянская улица". Отклики были самые разные, но все вместе они говорили о том, что дела литературные на Брянщине волнуют довольно широкую аудиторию.

Сегодня мы вновь беседуем с Евгением Васильевичем, который совсем недавно издал в столичном издательстве "Круг" очередную свою книгу «Брянские дали Даниила Андреева». Хроника пятнадцати Андреевских литературных чтений, которые были ещё недавно весьма заметным событием в культурной жизни региона, дополнена воспроизведёнными публикациями из региональной и федеральной периодики, посвящёнными Андреевским чтениям и их участникам. В начале беседы я поинтересовался, а как и кем было открыто на Брянщине имя Даниила Андреева, с чего всё начиналось?

- Если говорить о том, как впервые появилась на Брянщине вдова Даниила Андреева Алла Александровна, то здесь надо сразу отметить заслугу возглавлявшего в 80-е и в начале 90-х годов областное общество книголюбов Владислава Сергеевича Пасина. Он однажды случайно оказался среди участников встречи с Аллой Александровной. Там он и пригласил её в наши края. Он рассказал об этой встрече мне, я тогда заведовал в "Брянских известиях" отделом культуры. Какие-то публикации на андреевскую тему были и раньше. Работая в "Брянском строителе", я давал ещё в 1989-м небольшие тексты, так как тогда вышла книга «Русские боги», вызвавшая в том числе и среди брянской читающей публики немалый интерес. А затем вышла его «Роза мира», одна, наверное, из самых обсуждаемых тогда. Словом, отмечу ещё раз заслугу Пасина, встреча которого со вдовой писателя оказалась как бы исходным импульсом, вызвавшим к жизни такое явление, как Андреевские чтения. В июне 1991 года с Аллой Александровной познакомился и я, когда она приезжала в Овстуг на очередной поэтический праздник. На следующий день мы отправились в Трубчевск, в котором она мечтала побывать. Машину дал тогда обком партии, спасибо за содействие тогдашнему завотделом пропаганды и агитации Подобедову. Впоследствии я стал публикатором многих текстов Даниила Андреева. Я уже понимал, насколько это значительное литературное явление. Познакомился с Борисом Романовым, редактором издательства "Современник", которое и выпустило "Русские боги", с Борисом Чуковым, другом Андреева, его сокамерником. Они с Романовым были в Центральном доме литераторов на вечере, посвящённом выходу моих книг о Евтушенко («Небронзовеющий классик») и Андрееве.

— А что вас лично побудило столь углубленно заняться андреевской темой? Чем покорила вас эта личность?

— Как и большинство читателей, я открыл это имя в 1987 году, когда прочитал большой цикл стихотворений «На великих перекатах времени» в "Новом мире". Возникло ощущение, которое можно назвать потрясением. К тому времени я уже публиковался в серьёзных литературных изданиях, участвовал во всероссийских литературных форумах, и уже мог отличить масштабность моего открытия. Мы знаем, как сейчас из в общем-то скромных имён умеют творить всякие божества. Ну вот, скажем, Николай Мельников. В общем-то одарённый человек, с изюминкой, драматической судьбой, но творить из него режиссёра, сценариста, крупного поэта, великого народного заступника… Ну да, есть хорошее стихотворение, которое и ваша газета опубликовала, — «Поставьте памятник деревне», но, здесь я рискую навлечь на себя не самые лучшие чувства местных и не только местных почитателей таланта Николая Мельникова, это — скромное имя, так скажем. Я был с ним коротко знаком, он произвёл хорошее впечатление, подарил свою вышедшую очень небольшим тиражом книжку. Но сравнивать с ним Даниила Андреева, великого стихослагателя, автора грандиозной книги, метаистории "Роза мира", которой были очарованы Юрий Нагибин, Сергей Аверинцев, Михаил Дудин… Захватывает не только андреевский литературный талант, но и сама личность, и его судьба. Взять хотя бы стихотворение «Брянские леса». Прочитав множество книг брянских авторов о Брянщине, ничего более сильного не встречал. После знакомства Аллой Александровной, с такими людьми, как Анатолий Протасьевич Левенок, уже не мог оставить это направление. Левенок, когда показал ему книгу "Русские боги", воскликнул: «Так это я автор этих снимков. И здесь не 31-й год, а 32-й…». Литературное творчество Андреева, его потрясающая судьба захватили и того же Пасина, и Степана Кузькина, и Владимира Парыгина, и Николая Поснова, который хотел выпустить книжку стихов поэта. Это как погружение в грандиозную поэтическую, смысловую воронку, наполненную глубинными откровениями, мыслями и потрясениями.

— Прочитав вашу книгу, многие спросят, а что с Андреевскими чтениями сегодня, почему они перестали проводиться?

— В организации чтений меня поддерживала активно Наталья Александровна Сомова, если брать чиновников от культуры. Вначале поддерживала и руководитель областной культуры Сорокина Людмила Петровна. Тем не менее всякий раз, кроме первых и вторых чтений, всё было непросто, нужно было чиновникам всё время доказывать, сколь значителен этот поэт, философ, человек. В 1996 году начальником финансового управления в администрации Семернёва был г-н Шаповалов, так он взял, и просто вычеркнул это мероприятие с минимальным финансированием. Всякий раз оно было очень скромным. В тот год положение спасла Трубчевская райадминистрация. В 2002 году, когда у власти были другие чиновники, чтения забыли включить в соответствующий план. В 2012 году они прошли в последний раз после пятилетнего перерыва. В 2014 году областное правительство проводило коллегию в Трубчевске, и там выступала начальник управления культуры Сомова и говорила, что в 2015-м, когда город будет отмечать 1040-летие, мы обязательно проведём Андреевские чтения. Но в 2014 году в области сменился губернатор, и об этом уже никто не упоминал. В следующем году покинула должность Сомова, меня "ушли" из "Брянской учительской газеты", и никто после этого не ударил палец о палец. И удалять не хотят. Мы организуем и отпустим какие-то средства на выставку Юрия Евгеньевича Лодкина — титана журналистики и литературы, но об андреевских чтениях даже не вспомним. В 2012 году, когда проходили последние, 15-е Андреевские чтения, мы побывали в трубчевском музее, и многих неприятно удивило, что здесь нет даже фотографии Даниила Андреева, зато есть стенд, посвящённый местному журналисту, неплохому поэту Кузькину. Такой уровень понимания и оценки имён. А почему бы не присвоить имя Андреева, который любил Космос и у которого эта тема занимает заметное место в его произведениях, местному планетарию? Или районной библиотеке. А в ноябре 2001 года, выступая в Брянском колледже искусств и культуры, Станислав Лесневский – известный исследователь творчества Блока, к сожалению, ныне уже покойный – с болью и удивлением вопрошал, почему нельзя присвоить имя Даниила Андреева этому учебному заведению? Но и этого не произошло. Потому что во власти нашей нет людей, которые бы понимали, кто такой Даниил Андреев. Но что говорить об этом, если всем известно, как на Брянщине отметили 200-летие Алексея Константиновича Толстого!

— Вы справедливо апеллируете к власти, чиновникам. Но в вашей книге есть фрагмент, где упомянут эпизод, когда вы отправились в путешествие по андреевским местам с молодым поэтом Владимиром Сорочкиным и его тогдашней подругой Натальей Тимченко. Сейчас Сорочкин уже руководит областной писательской организацией, и он мог бы выступить инициатором возрождения Андреевских чтений. Или интерес к ним со стороны литературного сообщества, общественности потерян?

—  После упомянутого путешествия летом 1994 года я опубликовал свои заметки в "Брянских известиях", к ним добавил неплохой цикл стихотворений Сорочкина. Но в ту пору Володя Сорочкин был оператором Карачевского ДРСУ, закончил технологический институт. Когда возил щебёнку по стране, у него, с его слов, была возможность много читать. Конечно, если бы Владимир обладал более широким кругозором, не зацикленным на каких-то местечковых, мелких событиях, страстишках, если бы смог преодолеть внутри себя какие-то старые, непонятные мне обиды… В своё время известный литературный критик, доктор филологических наук Юрий Иванов, ушедший от нас в апреле 2012 года, опубликовал справедливую и довольно строгую статью «Исповедь маргинального человека» о книжке стихов Сорочкина. И что тут началось! Что началось! Со страниц "Брянского рабочего" посыпались оскорбления в адрес Иванова. Приятель Сорочкина Юрий Соловьёв обозвал автора извозчиком с какой-то там биржи. А ведь Иванов был серьёзным исследователем творчества Твардовского, поэтов военного поколения. Словом, обида осталась у Сорочкина на долгие годы. Сам Володя в своё время опубликовал в "Брянских известиях" критическую рецензию на сборник Владимира Гамолина. Никто не отнимает у Владимира Даниловича заслуг в деле возрождения тютчевской усадьбы, пропаганды его поэтического наследия, но стихотворцем, на мой взгляд, он был весьма посредственным. Что бы там ни говорили на вечерах его памяти. И вот Сорочкин в жёсткой публикации «Ехал Грека через реку» с Гамолиным не церемонился. Это тоже вызвало волнения в литературной и общественной среде. Но, получается, самому Сорочкину можно критиковать своего собрата по перу, а он критике что, не подвержен? Ну и можно приводить другие факты, которые говорят о том, что если бы в нашей писательской организации приоритеты были литературные, а не окололитературные, если бы её руководитель горел желанием обогащать брянскую литературную почву, открывать какие-то имена или поддерживать пламень интереса к открытым, то судьба Андреевских чтений была бы, вероятно, иной. Но что говорить, если на них и в ту пору, когда писательскую организацию возглавляли Поснов, Якушенко, из её членов появлялись изредка лишь Валентин Динабургский, Марина Юницкая, да однажды сам Поснов. Конечно, это обидно, когда на Брянщине имя Даниила Андреева забыто, притом, что его всероссийское, мировое значение ничуть не утрачено. Даже в нашей прессе сейчас об Андрееве никто не пишет. Возможно, и потому, что писать о нём не так-то просто, всё же не Николай Мельников, не Николай Иванов, не Николай Старченко…

— После опубликования мартовской нашей беседы я столкнулся с г-ном Сорочкиным в одном из присутственных мест, и там он излил обиду на публикацию, возмущался вашим высказыванием о том, что первое его стихотворение появилось в газете благодаря вам. Лавры первого его публикатора, по его словам, принадлежат ещё одному Николаю — Иванину. Я предложил Сорочкину высказать всё, что у него накопилось в душе, на страницах газеты, но он наотрез отказался.

— Память — инструмент не совсем надёжный, поэтому я давно заношу в свой разросшийся фолиант все памятные литературные события. В мае 1977 года я пришёл на работу в областную молодёжную газету "Брянский комсомолец", вскоре мною была подготовлена подборка материалов, посвящённых очередному толстовскому празднику в Красном Роге. К моей статье «Певец земли русской» подвёрстано и стихотворение десятиклассника Володи Сорочкина. Его мне с другими стихами принёс редактор газеты Алексей Новицкий. Посмотри, сказал, может, их можно дать в праздничный номер? И я отобрал стишок Сорочкина, который тиснули рядом со стихами Николая Денисова, Валентина Динабургского, поэтов-гостей праздника. Вполне возможно, Новицкому всю подборку и передал Иванин. Он тогда работал уже в "Брянском рабочем". Но дело не в том, что какой-то великий "пирог" тогда мы испекли, просто первопубликатором был я, не Николай Иванин, который сам передавал в газету свои стихи, как и тогдашний собкор "Брянского рабочего" Михаил Атаманенко, другие, которые, кстати, не были членами Союза писателей. Стихотворцев тогда было очень много. Собирались эти люди каждый год в сентябре на областные литературные семинары, которые посвящались толстовскому поэтическому празднику. Собиралось до 60 человек, и всем хотелось печататься, а газет областных было только две — «Брянский рабочий», где вёл литературную страницу замечательный журналист Константин Иванович Миньков, и "Брянский комсомолец".

— Преданные забвению Андреевские чтения как-то не сочетаются с недавним заявлением замгубернатора Коробко о том, что финансирование культуры год от года увеличивается. И ещё. Почему правопреемница "Брянских известий" "Брянская учительская газета", которая много в своё время рассказывала о них, не подаёт голос, не касается даже этой проблемы?

— "Брянская учительская газета", как бы и что бы о ней ни говорили, уже вошла в историю. В течение трёх лет я опубликовал на её страницах книгу Бориса Романова «Вестник, или Жизнь Даниила Андреева». Понимал, что это очень глубокое исследование, которое будет интересно и полезно педагогам, работникам библиотек, всем причастным к культуре людям. У Романова целая глава — "Трубчевская Индия" — посвящена связям Даниила Андреева с Брянщиной, прежде всего с Трубчевским районом. Конечно, пресса могла бы привлечь общественное внимание к тому, что Андреев на Брянщине опять забыт. Чтения могут быть воскрешены, но для этого необходимы желание и воля, деньги здесь даже вторичны. Ну а что касается г-на Коробко, то как раз по его инициативе в областном краеведческом музее должность завсектором литературы, которую я занимал, была ликвидирована. Не надо зацикливаться на моём вкладе в продвижение творческого наследия Даниила Андреева, кому-то, наверное, само по себе это не очень приятно. Но забывать про такую масштабную, широкой величины фигуру… Мне хватит удовлетворения, которое получил от издания в столичном издательстве "Круг" моей книги. Её тираж очень неплох. Кому-то я её дарю, кто-то её покупает. Не скажу, что она идёт нарасхват, но в одном московском магазине, куда я отдал несколько экземпляров, её продали и попросили подвезти ещё. Это ещё одно доказательство, что в столице востребовано всё, что связано с именем Даниила Андреева. А у нас? Я не против, когда в честь каких-то литераторов устанавливаются мемориальные доски. Ну вот ушедшему несколько лет назад поэту Владимиру Соловскому в Белой Берёзке земляки установили мемориальную доску, а в Трубчевске местные деятели от культуры, власть не предприняли необходимых усилий, чтобы старенький домик Левенков, в котором в 30-е годы постоянно гостил Даниил Леонидович, который, по словам участника Андреевских чтений, известного поэта и переводчика Владимира Микушевича, мог бы стать литературной Меккой, был выкуплен. Для этого невеликие деньги были нужны. В итоге дом приобрёл оборотистый местный врач-коммерсант, снёс его вместе с мемориальной доской и возвёл двухэтажный особняк.

— В нашем диалоге не раз уже звучало слово "музей". Недавно прошло сообщение о встрече с главой Брянска Хлиманковым нынешнего руководителя Союза писателей России Иванова и представителя так называемой "Гильдии культурной журналистики", ведающей вопросами культуры в ГТРК "Брянск" Азаровой, где говорилось о возрождении литературного музея. Градоначальник пообещал в этом деле поддержку. Может, в возрождённом музее Даниилу Андрееву отведут хотя бы скромный уголок?

— Начнём с того, что в прежнем ликвидированном музее был небольшой уголок, созданный Владимиром Петровичем Парыгиным, а в нём — бюст Андреева. Правда, Алла Александровна, когда в 1994 году увидела его, была обескуражена, сказала, что это «никакой не Даниил».

Я не знаю всех перипетий ликвидации музея. До меня доходила информация, не уверен, что вся она правдивая, что здание, в котором располагался музей, было признано аварийным со всеми вытекающими последствиями. Лично у меня ничего, кроме возмущения, это не могло вызвать. На Орловщине пять или шесть литературных музеев, один лучше другого. Музей нам, конечно, необходим. Но, во-первых, мне непонятно, что это такое — Гильдия культурной журналистики. Задумайтесь, что это такое? Вы вот, видимо, не входите в Гильдию культурной журналистики. Во главе этой гильдии — мне и многим другим неизвестный некий Борис Антропьев, завлит ТЮЗа. Может ли он или та же г-жа Азарова стать таким подвижником при возрождении музея, как тот же Владимир Парыгин? Он не был писателем, филологом, а был культурным просветителем, литературным краеведом, человеком доброй души, который многим помогал публиковаться. Стал только в последние годы членом писательской организации, в Союз писателей его не принимали и на картине, помещённой Новицким и Сорочкиным в книжке «…А строки продолжают жить», есть кто угодно, а Парыгину, который так много делал для писательской организации, для создания этого самого литературного музея, места там не нашлось.

Что необходимо для возрождения музея и для того, чтобы с ним не повторилась печальная история? Нужен самозабвенный человек, не побоюсь такого слова, подвижник литературы. Но не только. Для этого нужен соответствующий штат. Однако если у нас не находят 20–30, ну пусть 50 тысяч на проведение Андреевских чтений, то здесь нужны миллионы. Но кто этим будет заниматься?

Владимир ПАНИХИН

Даниил АНДРЕЕВ

 

БРЯНСКИЕ ЛЕСА

 

Заросли багульника и вереска.

    Мудрый дуб. Спокойная сосна...

Без конца, до Новгорода-Северска,

    Эта непроглядная страна.

 

С севера, с востока, с юга, с запада

    Хвойный шум, серебряные мхи,

Всхолмия, не вскопанные заступом

    И не осязавшие сохи.

 

С кронами, мерцающими в трепете;

    Мощные осины на юру...

Молча проплывающие лебеди

    В потаённых заводях, в бору:

 

Там, где реки, мирные и вещие,

    Льют бесшумный и блаженный стих,

И ничьей стопой не обесчещены

    Отмели младенческие их.

 

Лишь тростник там серебрится перистый,

    Да шумит в привольном небе дуб -

Без конца, до Новгорода-Северска,

    Без конца, на Мглин и Стародуб.

 

1936 г.