По просьбе Совета ветеранов…

Неумолимо летит время. Уходит в историю 2020 год, Год памяти и славы, год 75-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне, которая чёрным крылом лихолетья коснулась каждой советской семьи. Вся жизнь перевернулась тогда у страны. Война не обошла стороной и семью родившейся в Ленинграде Раисы Владимировны Щупаковской (в девичестве Бабковой).

С Раисой Владимировной, жительницей деревни Дубрава Вельяминовского сельского поселения Карачевского района, я познакомилась в конце декабря 2013 года. Накануне обратилась в редакцию районной газеты "Заря" по вопросу регистрации проживающих в районе детей войны. Среди откликнувшихся на публикацию была и Щупаковская, которая приехала в Карачев, поведала о своей судьбе и попросила оказать содействие в поиске документов, подтверждающих статус жителя блокадного Ленинграда. О своих родителях она ничего не знала, детство помнила смутно, в память врезалось лишь, как двое мужчин и женщина одевали её и других детей, а затем куда-то их повели, и там они вынуждены были прятаться. Потом их поместили на баржу и увозили по реке… А когда она немного подросла, рассказали, что в Зырянский детский дом Томской области её и других ребятишек привезли в годы Великой Отечественной войны из Ленинграда. Первое её свидетельство о рождении не сохранилось, в повторном, выданном Зырянским райбюро ЗАГСа, датой её рождения было указано 20 мая 1936 года, а в графе "Место рождения" значилось: "город Ленинград".

Более года я обращалась в органы власти и архивы нескольких регионов, чтобы подтвердить её причастность к блокадникам. На мои запросы неизменно отзывались добрые и отзывчивые люди, работающие в Томской области, Правительстве Санкт-Петербурга, в расположенном в Москве Центре розыска Российского Красного Креста. Не буду приводить все перипетии нашей переписки. Скажу лишь, что везде наши письма находили живой отклик, и в итоге 11 марта 2015 года в Карачевский районный Совет ветеранов пришло сообщение о том, что «18 февраля 2015 года на имя Щупаковской Раисы Владимировны оформлено удостоверение к знаку "Жителю блокадного Ленинграда"». Вскоре состоялось торжественное вручение знака и удостоверения.

Из документов, которые к нам поступили, стало известно, что отец Раисы Владимировны был призван в ряды РККА, мать погибла, а она совсем маленькой из больницы попала в детский дом. Со слезами на глазах вспоминает, что, когда подросла, вместе с детдомовскими подружками стала искать родителей. Многие её подруги находили родственников, она разделяла с ними радость и счастье, но очень хотелось узнать что-либо о своих маме и папе, обнять их, расцеловать, рассказать о своей жизни… Рассказывает, что когда детям войны, потерявшим родителей, стали оказывать материальную помощь, ей сказали, что надо найти двух свидетелей, которые подтвердили бы её проживание в блокадном Ленинграде, да ещё предоставить сведения, на какой она жила улице. Откуда ей было всё это знать, а детский дом мог подтвердить только, что прибыла она сюда 8 сентября 1942 года…

В августе 1951 года, закончив школу-семилетку, она поступила в томское ремесленное училище, потом устроилась работать на местный завод. Там и познакомилась со своим будущим мужем, кемеровчанином Владимиром Щупаковским. Затем, уже с двумя дочерями Наташей и Светланой, они переехали на целину, работали в одном из совхозов. В 2006 году муж умер, а два года спустя в её судьбе произошёл новый крутой поворот. Вместе с младшей дочерью они довольно неожиданно переехали в карачевскую деревушку Дубрава. Здесь купили небольшой домик послевоенной постройки. Полноценным жилищем его трудно было назвать. Фундамент строения рассыпался, ветер гулял по комнатам, крыша вся — латаная-перелатаная… И когда Раисе Владимировне присвоили статус блокадницы, дающий право на получение жилья за счёт федерального бюджета, она обратилась к главе администрации района Л. Лужецкой. Администрация попросила в ответ сделать техническое заключение о состоянии её жилого дома. Пришлось из нищенской пенсии насобирать для обследования более 10 тысяч рублей. В заключении говорилось, что дом «имеет 60% износа, …находится в ограниченно работоспособном и в аварийном состоянии, что создаёт угрозу для жизни и здоровья граждан». Поразительно, но первый заместитель главного районного администратора И. Краев, обосновывая отказ включить Щупаковскую в список нуждающихся в получении жилья, напротив, сослался на то, что «отсутствует опасность внезапного разрушения» дома. Живи, мол, блокадница, и радуйся… Трудно, видимо, было г-ну Краеву и принявшим отрицательное для неё решение членам межведомственной комиссии заглянуть в акт обследования, где говорилось и об аварийном состоянии жилья, и о том, что оно создаёт угрозу для жизни и здоровья.

Пришлось, словом, Раисе Владимировне искать понимания в суде, но представлявший её интересы адвокат А. Дударенков безответственно отнёсся к исполнению своих обязанностей, дважды не являлся в судебные заседания, и исковое заявление было оставлено без рассмотрения. Хотя его услуги были оплачены. После этого дочь Светлана была вынуждена взять кредит в Сбербанке, чтобы хотя бы утеплить прогнившие стены. На крышу денег не хватило.

Совет ветеранов старается поддерживать Раису Владимировну. С заведующей районной поликлиникой Г. Полуничевой помогли оформить вторую группу инвалидности. Но и после этого она продолжала получать прежнюю пенсию — для руководителя районного отделения Пенсионного фонда М. Николаевой и её подчинённых справка об инвалидности не стала основанием для перерасчёта — мол, хватит ей и 500-рублёвой доплаты к знаку "Жителю блокадного Ленинграда". И лишь после того, как я обратилась в областное отделение Пенсионного фонда, Раиса Владимировна получила прибавку к пенсии.

Все последние годы она продолжала жить надеждой на улучшение жилищных условий. Не получив поддержки районных властей, обратилась к губернатору А. Богомазу. Предоставила фотографии, свидетельствующие о состоянии дома, копии своих обращений в разные инстанции. Верила и надеялась, что губернатор создаст комиссию, которая выедет на место и окажет ей, жителю блокадного Ленинграда, помощь. Но в августе 2019 года пришла отписка от его заместителя А. Коробко, который, сославшись на принятое два с лишним года назад решение районной межведомственной комиссии, посчитал дом Щупаковской «пригодным для проживания». Читая его послание, подумала: а ведь точно так же бездушно могли бы поступить и рассматривавшие обращения нашего районного Совета ветеранов чиновники в правительствах Томской области и Санкт-Петербурга, представители Красного Креста в Москве. Мог так же поступить и наш Совет ветеранов, отправив обращение Щупаковской в архив — ведь мы общественная организация, работаем на бесплатной основе… Но все мы поступили иначе!

…В том же месяце, предшествовавшем выборам депутатов областной Думы, в районном Доме культуры проходила встреча карачевцев с тогдашними председателем облдумы В. Попковым и вице-губернатором А. Резуновым. Вместе с дочерью Раисы Владимировны попросили их помочь с выделением жилья. Попков тут же переадресовал нашу просьбу главе районной администрации и кандидату в депутаты облдумы по Карачевскому избирательному округу Р. Мимонову. На г-жу Лужецкую и её подчинённых уже не было никакой надежды. А вот избравшийся депутатом Мимонов помог. И хотя этой помощи пришлось ждать больше года, доброе дело было сделано. Теперь над блокадницей в прямом смысле не каплет: всего четыре дня понадобилось на то, чтобы сделать в её доме новую крышу. Наконец-то она может жить, не опасаясь быть погребённой под обломками. Совет ветеранов признателен оплатившему ремонтные работы депутату Мимонову и всем, кто причастен к этому доброму делу.

Раиса ГАРБУЗОВА,

председатель Карачевского районного Совета ветеранов