Долгая агония «Брянскспиртпрома»

В последние несколько лет тема банкротства "Брянскспиртпрома" сошла со страниц региональных изданий, отсутствует она и в интернет-среде. Между тем ситуация здесь близится к развязке. Правда, так и неизвестно, какой будет эта развязка.

Однако прежде чем обращаться к ситуации и понять, почему она сложилась именно такой, надо ещё раз поворошить новейшую историю брянской ликёроводочной отрасли. Канули в лету советские времена, когда она была основным кормильцем бюджета, давая в него до 40 процентов поступлений. На рубеже нулевых годов был зафиксирован последний весомый результат — тогда областная казна получала до 15 процентов "пьяных" денег. Затем этот объём неуклонно снижался. Во второй половине нулевых ОАО "Брянскспиртпром" прекратило своё существование в качестве единого производственного комплекса. Напомним, как это было. Брянская "ликёрка" входила в акционерное общество "Росспиртпром". Под этой "крышей" оказались в основном старые предприятия, которые не выдерживали конкуренции с теми (местом их расположения стала северо-кавказская территория), где использовалась новая, более экономичная и доходная технология производства спирта. В это время алкогольная отрасль страны оказалась в руках группы влиятельнейших людей, пользовавшихся покровительством высшего политического руководства. В самых различных источниках сообщается, что российский алкоголь оказался "под" братьями Ротенбергами (фамилия, с которой автоматически ассоциируется первое лицо государства). "Новый спиртовой класс" (назовём так эту корпорацию) решил переделить алкогольный рынок — избавиться от громоздких, устаревших производств. Тут надо отметить, что на рынке высокодоходной "пьяной" продукции всегда было очень тесно. К примеру, брянская ликёроводочная отрасль работала на 30—40 процентов мощности даже в лучшие свои времена, когда власть обеспечивала занятие региональной водочной ниши местным производителям этого зелья на 90 процентов.

Многие считают, что "революция" началась с покупки "новым спиртовым классом" флагмана отечественной "ликёрки" — столичного завода "Кристалл". Его филиалы есть и в некоторых областях Центрального федерального округа. "Брянскспиртпром" в эту систему не входил, и потому был, если можно так выразиться, приговорён. Исполнение приговора связывается с личностью, известной участием в нескольких хищнических рейдерских акциях. Это — столичный бизнесмен Андрей Иванов, появившийся на Брянщине "троянским конём" ещё во времена губернаторства Ю. Лодкина. Появившийся не без участия тогдашнего лодкинского охранника С. Антошина. При Лодкине Андрей Робертович служил заместителем губернатора, при губернаторе Н. Денине его статус был размытым. В публичном пространстве его позиционировали как депутата областной Думы, куратора общественного проекта единороссов "Детские сады — детям" (примечательно, что детский сад в Новом Городке, приспособленный под роскошный офис коммерческой структуры Иванова, так и не был возвращён детям). Пробовал "кучерявый мальчик" (одно из прозвищ толстосума) претендовать на место в кандидатском списке единороссов на прошлых выборах в Госдуму, но был в столице беспощадной рукой вычеркнут из него. Однако все эти афишировавшиеся партийно-политические хлопоты были для Иванова не самыми обременительными. Параллельно он выполнял, своего рода, тайную миссию по "оптимизации" "Брянскспиртпрома". Управленцы предприятия хорошо помнят, как человек, чьей фамилии не было в штатном расписании их "конторы", по-хозяйски определял её экономическую политику. Бывшие сотрудники рассказывают, что "оптимизация" начиналась с захвата ликёроводочного завода, расположенного в самом центре Брянска. Его захватывали в два этапа. Сначала была скандальная скупка акций, затем у банков, принадлежавших алкогольным боссам, брались кредиты, причём по тому, на что они брались и как расходовались, можно было догадаться, что возвращаться деньги не будут. Так и произошло. За долги разливочное производство перешло новым хозяевам. Будучи названным ООО "БрянскСпиртПром" (его первым директором, кстати, был С. Лысенко, возглавляющий сегодня департамент экономического развития в правительстве губернатора А. Богомаза). Но оставалось ещё ОАО "Брянскспиртпром", объединявшее несколько спиртзаводов.

С ними и стали происходить вещи, которые тогда считались труднообъяснимыми, парадоксальными. К примеру, сменивший собственника ликёроводочный завод отказался от брянского спирта, его для розлива водки стали привозить с юга. Наше же сырьё поставляли на московский "Кристалл". На него работало три завода — Локотской, Юрасовский и Дубровский. Вырученных средств хватало, чтобы содержать коллективы ещё пяти остановленных производств. Об этих и других моментах нам рассказал работавший специалистом отдела режима и контроля ОАО "Брянскспиртпром" по филиалу Дубровский Афанасий Николаевич Арсёнов. Бывший сотрудник органов внутренних дел, много лет отдавший борьбе с расхитителями социалистической собственности, он никак не может взять в толк, почему так стремительно спикировала отрасль, располагавшая немалым запасом прочности. Вспоминает ходившую по рукам спиртовиков ксерокопию статьи из какой-то федеральной газеты, в которой в мрачных тонах рисовалось будущее этой отрасли. Говорилось, что право на дальнейшее существование получат предприятия, которые вступят в долю с компанией бывших спортсменов из Санкт-Петербурга и которые наладят утилизацию отходов спиртового производства — барды, признанной почему-то экологически вредной, хотя ею испокон веков кормили скот, удобряли поля... Тогда мало кто знал, что такой орган, как Росалкогольрегулирование*, выдававший лицензии на производство ликёроводочной продукции, был орудием по вытеснению с алкогольного рынка субъектов, не вписывавшихся в планы "нового спиртового класса". Наш собеседник считает, что признание семь лет назад ОАО "Брянскспиртпром" банкротом и открытие конкурсного производства было произведено поспешно, в то время, когда до 2011 года тот же "Кристалл" рассчитывался с брянскими спиртовиками. И вот заключительная стадия банкротства — конкурсное производство, а проще говоря, распродажа имущества и погашение долгов, длится все эти семь лет. Невероятно, но факт. Стоит законсервированная производственная инфраструктура, уволены сотни людей, бюджет лишился одной из самых доходных своих статей, и никому до этого нет никакого дела. Если бы не беспокойный Арсёнов, мы бы, наверное, так ничего и не узнали о печальной судьбе брянской "ликёрки".

Правда, Афанасий Николаевич не преувеличивает своей роли. Говорит, что "бить в колокола гласности" его заставляет больше личный интерес. Он оказался в числе 169 спиртпромовских работников, выброшенных на улицу без расчёта по зарплате и другим выплатам. Четверо конкурсных управляющих (О. Трубихин, А. Волков, Е. Персиянов и С. Манасыпов) утверждались за эти семь лет. Дольше всех в этом качестве задержался Манасыпов — он уже более трёх лет "рулит процессом". Рулит, по мнению Арсёнова, скверно. В этой оценке он опирается на факты и доказательства. Вот июньский прошлого года ответ первого заместителя прокурора области А. Ступака. В нём говорится, что ещё в мае 2013 года, то есть за два года до этого, Манасыпов штрафовался областной инспекцией труда за нарушение трудового законодательства, ему выдавалось предписание с требованием в течение месяца выплатить работникам предприятия суммы, причитающиеся при увольнении. Но ни в течение месяца, ни потом Манасыпов и пальцем не пошевелил. «Более того, — читаем ответ Ступака, — в нарушение федерального законодательства должностным лицом инспекции труда (кем конкретно — не указывается — прим. авт.) без проведения внеплановой проверки выполнения требований предписания срок его исполнения дважды продлевался на основании ходатайства конкурсного управляющего. Вопрос об ответственности конкурсного управляющего своевременно рассмотрен не был». Реакция прокуратуры на нарушение федерального законодательства была такой же "грозной" — руководителю инспекции… внесено представление, а тому самому безымянному инспектору труда, который нарушал… объявлено замечание. Прошло, напомним, два года, и вот Ступак, информируя наседающего дубровского искателя законности о том, что требования предписания госинспекции двухлетней давности так и не исполнены, сообщает, что в адрес руководителя этого органа внесено ещё одно представление, «которое находится на рассмотрении». Без стыда за прокурорскую активность читать эту и другие отписки (в них преуспел и начальник отдела облпрокуратуры А. Попов) невозможно.

Схожие чувства вызывает и наше правосудие. Ещё три года назад мировой судья Дубровского судебного участка постановил взыскать с "Брянскспиртпрома" причитающиеся суммы. Ответом же арбитражного судьи А. Назарова, который ведёт дело о банкротстве, был отказ включить эту задолженность в реестр требований кредиторов, поскольку она является задолженностью текущей, то есть образовавшейся после того, как банкротство началось. А значит, её должен включать в реестр конкурсный управляющий. Это означало, что шансы у людей получить свои кровные стали ещё более призрачными. И всё же через несколько месяцев в том же 2013 году судебному приставу удалось снять со счёта предприятия в московском коммерческом банке четверть миллиона рублей и перечислить уволенным работникам. Это был единственный его успех. Через несколько дней Манасыпов заблокировал счёт и больше никому не позволялось проникнуть в финансовые святая святых пребывающего в глубоком анабиозе "Брянскспиртпрома". Эту тайну, говорит Арсёнов, Манасыпову помогал хранить судья Назаров. Последний вообще не склонен был исследовать деятельность конкурсного управляющего. А исследовать было что. Ну вот, к примеру, имущество всего предприятия сдаётся в аренду за 150 тысяч рублей в месяц ООО "Брянская финансово-промышленная корпорация" — структуре, за которой также стоит г-н Иванов. «Чтобы скрыть, как используется арендная плата, — рассказывает Афанасий Николаевич, — конкурсный управляющий ссылается на некое определение арбитражного суда, которым якобы утверждено мировое соглашение между корпорацией и "Спиртпромом". Но никаких документов не прилагается, на спиртпромовском сайте ничего на этот счёт нет». Тут он узнаёт, что корпорация отдала с Дубровского спиртзавода дубровскому совхозу "Немерь" трактор, компрессор, предоставила возможность пользоваться заводской весовой. Обратился в прокуратуру, имущество вернули на завод. Это только один пример того, как плодятся вокруг замороженного спиртпромовского имущества разного рода стервятники.

Не будем перегружать читательское восприятие многочисленными странными эпизодами, составившими агонию "Брянкспиртпрома". Зададимся одним вопросом: почему она растянулась на целых семь лет? Эксперты, с которыми мы искали ответ, не находили иного объяснения, кроме как связанного со стремлением приобрести имущество по бросовой цене. Такая методика и такие схемы хорошо известны. Г-н Иванов — большой мастак по части их воплощения. Тот же Ступак в своём ответе Арсёнову пишет, что вначале рыночная цена имущества "Брянскспиртпрома", по данным независимого оценщика, составляла около 950 миллионов рублей. В феврале прошлого года на первых открытых торгах эта стоимость была уже 818 миллионов, но покупателей не сыскалось. «А в декабре этого же 2015 года, — говорит Арсёнов, — на основании заявлений конкурсного управляющего Манасыпова Назаров вынес определение, в котором разрешалась продажа спиртпромовского имущества с уценкой до 95 процентов». Тут уже возмутилась налоговая инспекция, направившая жалобу в тульский апелляционный суд. Эта инстанция взяла сторону налоговиков. Ситуация опять зависла. В то же время срок полномочий Манасыпова продлён до 20 апреля. Продлевать дальше его уже нельзя.

Независимо от того, какой будет развязка, давно пора спросить региональную власть, почему она все семь лет остаётся в стороне от этого процесса, ограничиваясь лишь пересылкой жалоб в различные инстанции и раздачей подсказок, куда надо обращаться людям впредь? Один из наших экспертов так оценил происходящее: «Запустить хотя бы часть остановленных спиртзаводов можно, но в нынешних условиях, когда алкогольный рынок так жёстко контролируется известной группой лиц, очень сложно. Для того, чтобы пробить эту стену, главе региона необходима недюжинная политическая воля и такой же политический вес. Наш же нынешний глава, кажется, умеет лишь интриговать против самостоятельно мыслящих людей, да гоняться за оппозиционной прессой. На остановленных производственных мощностях можно было бы организовать производство нелицензированной продукции, тех же соков, но и тут немало трудностей, преодоление которых требует многих качеств, которыми руководящая верхушка не обладает. Конечно, было бы неправильно думать, что о зависшей проблеме "Брянскспиртпрома" на областном "верху" совсем не думают. Недавно, насколько известно, в областной Думе опять собирались поговорить на эту тему. Здесь солирует вице-спикер Бугаёв. Но известно, что далеко не всё, за что он берётся, приносит хоть какой-то результат. Вот и на этот раз всё закончилось ностальгическими причитаниями и пустыми призывами».

Сделаем паузу. Но надеемся, она будет непродолжительной. В ближайшее время мы намерены вернуться к теме и рассказать, каким будет финал затянувшейся сверх всякой разумной меры брянскспиртпромовской агонии. Пока она грозит завершиться лишь разграблением некогда успешного производства и обманом людей, верой и правдой служивших ему до последнего.

Арсений МОЖАЕВ

*В номере за 15 марта с.г. "Независимая газета" в статье, где сообщается, что объём средств национального бюджета в 2015 году почти в два с половиной раза(!) вырос по сравнению с 2014-м, есть такой фрагмент: «Впрочем, та же Голикова (председатель Счётной палаты России — прим. ред.) нет-нет да и поделится удивлением: почему служебный стол руководителя Россотрудничества стоит 10 тысяч рублей, а главы Росалкогольрегулирования — 200 тысяч рублей, то есть в 20 раз дороже?».