Трудная судьба брянского «Женьшеня»

Сегодня он один из немногих, кто в промышленных масштабах выращивает в России женьшень. Причём не на Дальнем Востоке, где эта культура традиционно произрастает, а в средней полосе России, где её выращивание долгое время казалось невозможным. Основанному им специализированному сельскохозяйственному предприятию "Женьшень" скоро исполнится тридцать лет. С одной стороны, такое предприятие обречено быть успешным, с другой — для того, чтобы стать таковым, необходимы серьёзные финансовые вложения: женьшень — культура капризная, требует немалых сил и средств.

В начале восьмидесятых, работая главным агрономом Унечского района, Иван Иванович Мешков приехал для обмена опытом в Белорусский институт земледелия. Там услышал от коллег, что в Марьиной Горке проживает любитель-энтузиаст, занимающийся женьшенем. На обратном пути в газетном киоске на железнодорожной станции приобрёл написанную этим энтузиастом брошюрку, а через полгода посетил уже Марьину Горку. «Дальневосточная мудрость гласит: легче обучить взрослого тигра, чем вырастить корень женьшеня. Задумался: неужели не смогу осилить? У меня ведь была давняя тяга к выращиванию лекарственных трав, у себя на даче и у родителей разбил небольшие аптекарские огородики. Покойница мать собирала травы и делала из них разные настойки, со всей округи люди к ней приходили лечиться…». Тот визит закончился тем, что Мешков приобрёл и посадил у себя тысячу семян женьшеня.

Убедившись, что дальневосточную культуру можно выращивать и в Унече, Иван Иванович углубился в тему и пришёл к выводу: если это поставить на промышленную основу, "корень жизни" может приносить серьёзную экономическую выгоду. При затратах в 3—4 миллиона рублей — до 15 миллионов с гектара только на одном сырье. Для сравнения: в знаменитом стародубском "Красном Октябре", самом крупном сельхозпредприятии области, где он работал в конце 1970-х вторым агрономом, прибыль составляла тогда 1,5—2 миллиона рублей. А здесь — с одного гектара десяток миллионов. Уже потом, спустя годы, он поймёт, что цифры эти весьма относительные: поскольку полезные свойства появляются у "корня жизни" не ранее, чем через шесть-семь лет, отдача придёт далеко не сразу, и первое время вместо прибыли будут убытки. Словом, чтобы начинать выращивание женьшеня, нужно иметь немалый стартовый капитал, в противном случае добиться результата будет очень сложно. Но тогда он не думал об этом, решив действовать: «Показал свои расчёты директору галантерейной фабрики Николаю Ивановичу Петровскому, предложил попробовать. Он согласился. Выделили фабрике для организации подсобного хозяйства 15 гектаров земли, я уволился с работы и ушёл туда начальником цеха. Стал по крупицам собирать данные о промышленном выращивании женьшеня. Поехал на Дальний Восток, посещал специализированный совхоз, ходил в тайгу, где собирал семена женьшеня и других лекарственных растений… В 1989 году организовалась Всероссийская ассоциация женьшеневодов, мне предложили стать её вице-президентом. Общаясь с коллегами со всей России, стал отрабатывать оптимальную промышленную технологию выращивания женьшеня. Через год решил узнать, какие растения выводят из организма радиацию и укрепляют иммунную систему. Обратился в Центральную медицинскую библиотеку. Мне подобрали 530 работ. Когда проанализировал их, оказалось, что более 300 работ — по женьшеню, и он самый эффективный. Если пить женьшень, можно вылечиться от двух смертельных доз облучения. В подвергнутых американским атомным бомбардировкам Хиросиме и Нагасаки те люди, которые употребляли женьшень, остались жить, и у них рождалось потомство без генетических отклонений».

Собрав достаточный объём информации, Мешков обратился к бывшему журналисту ТАСС, депутату российского Верховного Совета Ю. Лодкину, одним из первых поднявшему тему радиоактивного загрязнения территории Брянщины вследствие чернобыльской катастрофы, рассказал о том, насколько эффективен женьшень для лечения людей, подвергшихся воздействию радиации. Лодкин порекомендовал встретиться с главным педиатром России Л. Балевой. Когда рассказал и показал ей все свои наработки, последовало предложение включить Унечский район в программу "Воин-фермер": построить по коттеджу и выделить землю бывшим военнослужащим, готовым заниматься выращиванием целебных трав, экологически чистых фруктов и овощей. Также предполагалось выделение финансирования по программе "Дети Чернобыля" — в то время недалеко от унечской деревеньки Пески строился реабилитационный санаторий для детей, пострадавших от воздействия радиации. «В связи с этим, — рассказывает Иван Иванович, — я уволился с фабрики, и осенью 1992 года создал предприятие "Женьшень". Началось выделение средств по программе "Воин-фермер", а в сентябре 1993 года было уже подписано распоряжение о финансировании по программе "Дети Чернобыля", чтобы мы кормили детишек экологически чистой продукцией, которую можно вырастить на земле. Но в результате событий сентября-октября 1993 года сменилось руководство области, Лодкина, который был тогда главой администрации, отстранили от должности, и финансировать нас перестали. К тому времени мы посеяли гектар женьшеня. Полгектара смогли укрыть, потому что женьшеню нужно притенение, полгектара — не смогли. Половина всходов выжила, остальные погибли. Из пятидесяти человек, которые работали на предприятии с самого начала, к 1998 году осталось всего шестеро…».

Через некоторое время после возвращения на должность главы региона Лодкин уговорил руководителей Брянского отделения Сбербанка взять еле державшееся на ногах специализированное предприятие под свою опеку. Поскольку напрямую банк сделать это не мог, предприятие немного профинансировали через нескольких граждан, приближённых к банковскому руководству. Средства они выделяли не просто так — стали соучредителями предприятия. К этому времени подрос первый женьшень, который тут же выкупил "Брянскспиртпром", выпускавший сразу два вида женьшеневой водки. Предприятие ожило, Иван Иванович воспрял, в планах было уже лечить женьшенем не только ребятишек, но и жителей всех пострадавших в результате чернобыльской катастрофы территорий, а это несколько миллионов человек. К сожалению, средства в развитие "Женьшеня" новые совладельцы вкладывать больше не стали, жили за счёт продажи выращенных растений. Это был уже не только женьшень, но и различные лекарственные травы — всего около тридцати видов. Среди них: лофант анисовый, лапчатка белая, лимонник китайский, эхинацея пурпурная…

Когда губернатором области стал Н. Денин, по предложению Героя Советского Союза, лётчика-космонавта В. Афанасьева в деревне Пески, рядом с "Женьшенем" областная власть начала строить за бюджетные средства цех по переработке лекарственных растений в фиточаи. В год он мог бы перерабатывать до 100 тонн сырья, но запустить в эксплуатацию его не успели — когда в 2014 году Денина отправили в отставку, для завершения строительства оставалось вложить в объект примерно 5—6 миллионов рублей. Новый глава региона А. Богомаз почин предшественника поддерживать не стал, десятки миллионов рублей, уже потраченные на возведение предприятия и закупку оборудования, остались зарытыми в землю. Ситуация, во многом схожая с той, что происходит с Брянской фабрикой мороженого, в которую при губернаторе Денине вложили более 400 миллионов, но не достроили, а при губернаторе Богомазе превратили из недостроя в банкроты. Здесь всё обошлось без банкротства, но уже семь лет Мешкову приходится тратить средства на сохранения недостроя. «Если не делать этого, — говорит, — быстро растащат. А так есть надежда, что рано или поздно цех начнёт работать. Я ездил за границу, смотрел, как работают подобные предприятия. В Австрии, например, один такой завод обслуживают 150—180 фермеров, которые выращивают и поставляют сырьё для переработки в готовую продукцию. Кстати, в Германии, Швейцарии, в той же Австрии примерно четвёртую часть горячих напитков, которые употребляет население, составляют именно травяные чаи. У нас в России — только один процент. Так что есть, к чему стремиться. Для нашей радиоактивной зоны необходимо выпускать женьшеневые чаи: чтобы выводить радиацию, укреплять иммунную систему. А сегодня, во времена коронавируса, укреплению иммунитета должно уделяться особое внимание».

Как человек глубоко верующий, Иван Иванович не один год взаимодействовал с православной церковью, по его инициативе в первой половине нулевых начал строиться храм в унечском селе Павловка. После того, как у патриарха Алексия II произошёл обширный инфаркт, на протяжении семи лет передавал ему женьшеневую настойку, которая позволила поднять предстоятеля на ноги и продлить ему жизнь. Сначала он передавал целебную жидкость для патриарха через губернатора Лодкина, затем — через епископа Брянского и Севского Феофилакта.

Весной 2007 года предприятие оформило в банке краткосрочный кредит. Надеялись на то, что, когда поспеет урожай, можно будет его продать и рассчитаться. Но осенью сразу несколько основных потребителей их продукции — ликёро-водочные заводы из Брянска и Москвы — по разным причинам покупать корень женьшеня не стали, и возвращать кредит оказалось нечем. Кроме того, накопились трёхмесячные долги по зарплате… Для поиска новых покупателей женьшеня нужно время, а его не было. Мешков обратился за помощью к Феофилакту. Попросил владыку найти кого-нибудь из ответственных бизнесменов, кто смог бы выкупить у его партнёров их доли, чтобы погасить долги предприятия и профинансировать сохранение и расширение производства. Феофилакт спросил, на какую сумму накопились долги. Услышав, что для выхода "в ноль" требуется 12 миллионов рублей, сказал, что искать никого не надо, предприятие возьмёт под своё крыло епархия. Вскоре объявился житель Подмосковья И. Лобанов, на которого были переоформлены доли представителей Сбербанка и нескольких других участников. С тех пор у ООО ССХП "Женьшень" остались два собственника — сам Иван Иванович, которому принадлежат 19 процентов долей, и Лобанов, из-за спины которого выглядывает Феофилакт.

За прошедшие со времени оформления сделки 14 лет ни рубля, кроме тех 12 миллионов, новые собственники в предприятие не вложили. А за те миллионы не только получили 81-процентную долю в уставном капитале "Женьшеня", но и накинули на его шею долговую удавку — часть средств была оформлена как займ, который пришлось потихоньку отдавать. Словом, экономический эффект от прихода новых совладельцев был краткосрочным, никаких плюсов, кроме решения сиюминутных проблем, предприятию не принёс. Люди, очень далёкие от сельского хозяйства, они, возможно, не представляли, что выращивание "корня жизни" — дело не только трудоёмкое, но и весьма затратное, и чтобы начать на этом серьёзно зарабатывать, нужно в него также серьёзно вложиться.

О том, что из себя представляют Феофилакт и его приятель Лобанов, Иван Иванович понял вскоре после оформления сделки. Его регулярно, практически каждую неделю, вызывали из Унечского района в Брянскую епархию и начинали учить, как правильно работать. Не раз приходилось ему сталкиваться с оскорблениями и чванством, и лишь после того, как Феофилакта освободили от должности управляющего епархией, он смог вздохнуть немного поспокойнее. Но продолжал регулярно наезжать Лобанов, который побуждал руководство предприятия к уходу от налогов и применению сомнительных схем. Поскольку Мешков на это не соглашался, следовали обвинения в неумении работать и воровстве… Понимая, что с такими собственниками, как Лобанов-Феофилакт, ни о каком развитии думать не приходится, Иван Иванович начал искать того, кто смог бы выкупить их долю. И пару лет назад такой человек нашёлся — интерес к выращиванию женьшеня проявлял один из теперь уже бывших заместителей московского мэра. Узнав, что в Брянской области есть готовое предприятие, он приехал в Пески, осмотрел женьшеневые делянки и даже договорился о стоимости выкупа доли. Но в самый последний момент продавцы увеличили сумму вдвое, и сделка сорвалась.

Оценить сложившуюся ситуацию вполне можно было бы с помощью знаменитого выражения одесситов "Жадность фраеров сгубила", если бы не одно "но": жадность "фраеров" губит не их, а предприятие, которое вместо того, чтобы развиваться и приносить доходы своим работникам и пользу жителям Брянщины, с трудом сводит концы с концами. И в желании разрубить этот гордиев узел Иван Иванович всё чаще задумывается над тем, чтобы обратиться за помощью к патриарху Кириллу: «Меня беспокоит не только судьба нашего предприятия. Хочу рассказать предстоятелю о том, к каким результатам может привести регулярное употребление женьшеня. Это увеличение на 20—25 лет продолжительности жизни, улучшение демографической ситуации в стране, защита организма человека от болезней. Женьшень незаменим не только для населения территорий, подвергшихся воздействию радиации, но и для жителей крупных городов и экологически неблагоприятных местностей. Но главная беда в том, что в настоящее время во всей нашей стране его выращивается ежегодно около тонны, причём 90% от этого объёма на нашем предприятии. А в мире, для сравнения, каждый год заготавливают 85 тысяч тонн. В том числе в Китае 45 тысяч тонн, в Южной Корее — 20 тысяч тонн, в КНДР — 11 тысяч тонн, в Канаде — около 7 тысяч тонн. И так далее…

В разные годы я неоднократно обращался к президентам Ельцину, Путину, Медведеву, министрам сельского хозяйства, обосновывал необходимость создания в регионах страны плантаций женьшеня и других ценнейших лекарственных растений, но до первых лиц мои обращения не доходили, и в ответ, к сожалению, приходили лишь бюрократические отписки от мелких чиновников. А ведь выращивание женьшеня, для которого у нас есть и территории, и технологии — возможность получать немалую прибыль. Миллиарды долларов экспортного дохода, если грамотно выстроить цепочку от посадки до переработки. Меня не раз приглашали поехать в разные страны Европы и заниматься выращиванием женьшеня там, но я остался, потому что люблю свою Родину и хочу приносить пользу здесь, а не там. За четыре десятилетия мной накоплен большой объём знаний в области выращивания лекарственных растений, хочу передать их молодому поколению, а также сохранить и размножить собранный генофонд женьшеня — а это около двух миллионов растений. Лабораторная проверка качества нашего женьшеня, выращиваемого без применения химических удобрений, показала, что по процентному содержанию гликозидов — ценнейших биологически активных соединений, являющихся главными лечебными компонентами этой культуры — и по их количеству он лучший в мире».

Подход Ивана Мешкова уникален ещё и тем, что кроме заботы о здоровье населения уделяется большое внимание сохранению и повышению плодородия почвы, главным показателем которого является содержание гумуса. Это основной источник питательных веществ, в него входит почти весь содержащийся в почве азот, более половины фосфора и серы, немало других питательных элементов. Но проблема в том, что в наших почвах, нещадно насилуемых тоннами химических удобрений, гумуса остаётся всё меньше. На предприятии "Женьшень" разработали и уже полтора десятка лет выпускают органическое удобрение гумистим. Результат его применения — не только существенный рост урожайности: почвы, в которые это удобрение регулярно вносится, более устойчивы к действию химических загрязняющих веществ, включая радионуклиды и тяжёлые металлы. Гуматы связывают эти вредные соединения, образуя нерастворимые в почве комплексы, и их поступление в растения, воду и атмосферу становится невозможным. А пестициды и прочая вредная сельхозхимия под воздействием гуматов быстрее разлагаются.

Свой опыт применения органических удобрений предприятие и его руководитель активно пропагандируют. В настоящее время гумистим используют некоторые брянские сельхозпроизводители, а также наши соседи из Курской, Орловской, Воронежской областей и регионов Белоруссии. Но о более широком его внедрении и применении крупными агрохолдингами пока приходится только мечтать — большие лоббисты иностранных сельхозхимикатов осуществляют очень серьёзный натиск на конечного потребителя, и тягаться с ними маленький "Женьшень" неспособен.

…Вот такое уникальное предприятие есть на Брянщине. В любой другой стране оно было бы сверхуспешным, а у нас — едва держится на плаву. Но Иван Иванович Мешков уверен, что рано или поздно его опыт будет востребован, и "корень жизни" станет приносить брянцам и всем остальным россиянам намного большую пользу, чем сейчас.

Николай БАБУШКИН