Стрелы для «генерала»?

Сегодня сошлись в полемическом поединке два ветерана брянской журналистики, когда-то редактировавшие солидные областные издания. Одного из них — Александра Тимофеевича Нестика — не оставили равнодушным некоторые высказывания Евгения Васильевича Потупова, содержащиеся в его мартовском интервью нашей газете. Получив отклик, мы последовали правилу предоставления возможности высказаться противной стороне. Эта возможность и была реализована. Причём, если можно так выразиться, с запасом: Евгений Васильевич в своём ответе помимо основной дискуссионной точки — оценки личности и творчества нынешнего руководителя Союза писателей России, нашего земляка Николая Фёдоровича Иванова — затронул и множество других. В итоге получилось целое эссе, которое, как нам представляется, может побудить к активности многих участников литературного процесса на Брянщине. Что ж, для них страницы «Комсомольца Брянска» также открыты. Отметим главное: при всём несовпадении позиций наших сегодняшних дискутантов их спор отвечает, на наш взгляд, самым высоким стандартам полемики, а заодно и как бы говорит, что именно этот путь является самым продуктивным в поисках истины, а не взаимное оплёвывание, стремление уязвить оппонента любой ценой.

***

Уважаемый Владимир Александрович! К сожалению, с большим опозданием попал мне в руки восьмой номер "Комсомольца…" (от 23 марта), но не откликнуться не могу. Задели некоторые ответы брянского литературоведа Е.В. Потупова на Ваши вопросы в интервью «О поэтархе Динабургском, литературном генерале Иванове и авторе пьес, которые невозможно читать».

Евгения Васильевича знаю лет полста (он был даже первым, кто отозвался в "Брянском рабочем", в 70-х ещё, рецензией, в основном положительной, на мой сборничек рассказов «Слепой дождик»; так что ничего, как говорится, личного). Помнится, он не выглядел тогда брюзгой, «но, — как сам говорит в беседе, — мы вырастаем рано или поздно». Нельзя не признать устойчиво дотошного интереса, с каким он отслеживает литературные процессы не только нашего края. Тем более странны его недомолвки, якобы "по незнанию", в отношении некоторых из характеризуемых им литераторов: эти, столь к месту молвленные, — «какие-то», «не знаю», «там что-то случилось» и ещё — «что-то», и опять — «ну, не знаю»… Недомолвки-полунамёки. На что?

"Комсомолец Брянска" импонирует независимостью взглядов, что ныне, увы, редкость. Хотя, конечно, никто не может быть независимым от собственных убеждений. И это чётко проявляется в позиции интервьюируемого. Он заявляет о себе, как о взорлившем над схваткой ("Я сам себе Союз"), но достаточно вслушаться в клекот парящего. Полагаю не случайным поэтому вынесение Вами в заголовок публикации двух имён. Оба — сердцевинные в его оценках: симпатизируемый покойный «поэтарх», который «выбросил свой партийный билет» (насильно, что ли, всучили ему?) и «литературный генерал», который билетами, ни комсомольским, ни партийным, не разбрасывался и «ну, естественно, был в рядах антиельцинской оппозиции». В одном писательском Союзе, но антиподы. И ясно, в союзе с каким наш независимый литературовед.

Ну, и пусть его. Но эти недомолвочки Евгения Васильевича, граничащие с полунамёками на «что-то там»… Если бы не популярность газеты, при которой тираж её множится ещё и на "прочитай и передай другому" (так и ко мне попала), можно бы и на эти полунамёки не обращать внимания. Да жаль читателей. Тем паче, что им обещано периодическое обращение "к такому знатоку литературы". Поэтому прошу Вас, Владимир Александрович, опубликовать этот отклик, по возможности, до очередной беседы с ним.

Необходимо прояснить, что же знатоку "не известно"?

«В 1991 году там что-то случилось…» — говорит Е.В. Потупов, и думай, читатель, что хошь.

Да, случилось. Но не в 1991-м. Член Союза писателей СССР (затем — России), главный редактор литературно-художественного, ордена "Красной Звезды", журнала "Советский воин", издания Минобороны СССР (затем — РФ), наш земляк Николай Фёдорович Иванов, получил в 1992 году от только что назначенного Ельциным министра Грачёва требование переименовать журнал. Так орденоносный "Красноармеец", затем "Советский воин", получил очередное имя, выбранный почти из сотни вариантов его коллективом: "Честь имею". (Из приказа по редакции от 13 января 1993 года: «…сегодня я, как ваш руководитель и начальник, подчеркиваю, что смена названия — это не политический акт, а вынужденное подчинение ряду обстоятельств. Это тем более не означает смену ориентиров и позиции журнала... Не снимаю с себя ответственности за утрату привычного для многих поколений советских людей названия журнала и всё, что может быть оценено как негативное, я беру на себя, освобождая каждого подчинённого от моральной ответственности в свершившемся. Приказ размножить для каждого сотрудника редакции, кому предназначено было историей последними носить гордое и высокое звание сотрудника "Советского воина"». Так, вспоминал потом наш земляк, и сам он «оказался последним советским солдатом».

«…во всяком случае его оттуда попросили…».

Но и новое название журнала не устроило новоиспеченного министра: "Он честь имеет, а мы, что, не имеем?".

Всё расставил по местам октябрь 1993-го. Накануне, уже поняв куда движется ельцинская демократия, Н.Ф. Иванов сам подаёт в отставку с поста. Из приказа по редакции журнала "Честь имею" от 21 сентября 1993 года: «…Сегодняшние действия Президента, Верховного Главнокомандующего Ельцина Б.Н. по устранению законных органов власти считаю антиконституционными. Моя должность и честь офицера требуют незамедлительной реакции. Не вижу для себя возможным находиться на должности в период, когда в стране воцаряется единоличная власть человека, политику которого я не разделяю и не поддерживаю. Исходя из этого, слагаю с себя полномочия главного редактора до полного восстановления конституционных норм…».

Так что, когда Грачёв потребовал от руководителей подчинённых СМИ восславить доблесть тех, кто расстрелял 3—4 октября Парламент, наш земляк с полным правом такие действия славить не мог, даже, если бы подчинился, оставаясь до принятия отставки редактором. Но это было последней каплей. Из приказа по редакции от 15 ноября 1993 года: «С 25 июня 1992 года по сегодняшний день имел счастье возглавлять коллектив редакции журнала "Советский воин" — "Честь имею"… Высшим своим долгом считал проводить в журнале линию патриотизма, любви к Отечеству, внимания к людям в погонах. Во главу угла ставил честь и достоинство человека… По стечению обстоятельств вынужден прервать своё руководство журналом. Как офицер и человек считаю свой поступок единственно верным…  Прощаясь, благодарю всех без исключения за совместную службу. Желаю творческого беспокойства и счастья в ваших домах. Честь имею!».

«…он перешёл в налоговую полицию, стал полковником…»

Да, тут уж не только отставку с должности приняли, но и уволили подполковника-журналиста из Вооружённых Сил РФ с формулировкой … "за низкие моральные качества". Так вот «перешёл»…

«…Потом была история, когда он оказался в Чечне. Поехал по каким-то, не знаю, налоговым ли делам…»

Как военный журналист по образованию и писатель по призванию, Николай Иванов все свои публикации из Афганистана ли, из Чечни ли, из беловежских ли "Вискулей", из Крыма, с других ли пограничных с Украиной и иных горячих точек, по собственному признанию, начинал с того, что сам в эти точки ехал. Об этом творческом методе и писал, и не раз рассказывал при встречах с читателями. Видел и слышал самолично, а не по видео, не по телефону и не досочиняя пересказанное кем-то. Оттого и не встретишь у него этих "ну, не знаю"…

Он и в Чечню, используя возможности служащего налоговой полиции, ехал не только по службе, но и по призванию. А чеченские боевики взяли полковника-налоговика в плен из расчёта получить хороший за него выкуп. Запросили аж миллион долларов!

«…"Брянский рабочий" писал, как его спасали из плена. Потом Иванов явился живым и здоровым. У меня есть фотография, где он после своего плена, ну, не того плена, в котором были наши солдаты, захваченные чеченскими боевиками…»

Напрашивается вопрос, а ведомо ли Потупову, что, кроме имеющейся у него некой фотографии «после плена», существует и та, на которой Иванов запечатлён сразу после плена? Вызволяли полковника офицеры из столицы, лично ему незнакомые, поэтому узнавали по снимку, и когда тот предстал перед ними вживую, то был столь неузнаваем, измождённым и обросшим, с провалившимися глазами, что вынуждены были даже задать ему наводящие вопросы: да он ли это, кого возвращают боевики?!

«…Он после этого написал книгу, которую я не читал…»

Что-то до боли знакомое — "не читал, но осуждаю"… Между тем в книге-то, написанной сразу после освобождения, «Вход в плен бесплатный, или Расстрелять в ноябре», рассказывается с документальными подробностями о том, как четыре месяца его перепрятывали в подземных схронах, как не единожды выводили из сырых и холодных подземелий под звёзды, инсценируя расстрел, пока, наконец, не дождавшись заявленного выкупа, назначили последний срок: ноябрь. Незадолго до расстрела и освободили его. «Живым и здоровым»…

Все эти сведения о происходившем четверть века назад, доступны каждому интересующемуся, кроме "знатока": «Не потому, что я к нему плохо отношусь, просто то, что он пишет, мне не очень интересно. Лично мне».

И ладно бы, повторюсь, и пусть. Ну, не интересны Вам, Евгений Васильевич, упоминаемые в беседе писатели-земляки Николай Иванов, "Витя Кирюшин", Николай Старченко, Владимир Алексеев, Лариса Семенищенкова, "та же Людмила Ашеко", "тот же самый Володя Сорочкин", "те же Якушенко и Кузькин" и "тот же Грибачёв" — что ж, дело литературного вкуса. Но все они, столь небрежно-брезгливо, с недомолвками-полунамёками, упомянутые, — сплошь члены одного творческого объединения, Союза писателей России. Не Вашего («Формально я в другом Союзе», — оговариваетесь перед тем, как откреститься и от него: «Но я сам себе союз. Мне союзы, по большому счёту, не нужны»). А Николай Иванов — к тому же и только что избранный председатель Союза писателей России, "литературный генерал", в Вашем ироническом табеле о рангах.

Николая Фёдоровича я знаю, хотя и не столь давно, как Вы («Мы познакомились с ним в 1986 году…»). Доводилось и писать о нём, готовить его публикации для "Брянского рабочего". Но поздравлять его с избранием на столь ответственный и обременительный пост не стал: поздравить надо многотысячный Союз писателей — с тем, что в этот непростой, действительно, трудно переживаемый им (как и всей русской литературой!) период обрёл он твёрдую руку, чуткое и мужественное сердце писателя, искренне и беззаветно служащего Отечеству. Похоже, в "генерала"-то, прежде всего, и направлены зазубренные стрелы.

Александр НЕСТИК.

25.05.2018.