По линии наименьшего прокурорского сопротивления 2

В прошлом номере мы опубликовали комментарий к ответу областной прокуратуры на первый вопрос, который в числе других задали прокурору области А. Войтовичу. Речь шла о том, как реагирует надзорное ведомство (слово "реагирует" надо взять в кавычки) на давно обнародованные факты захвата группой рейдеров, среди которых выделяется сын председателя облдумы, руководителя регионального отделения партии "Единая Россия" В. Попкова, добрунского сельхозкооператива "Культура", а также захвата коммерческими структурами, за которыми стоит также сын Попкова, земельного участка в Фокинском районе областного центра. А вот как ответило "государево око" на второй наш вопрос.

Сначала — сам вопрос: «В марте исполнился год, как в Брянске был открыт перинатальный центр. Летом минувшего года здесь разразился скандал в связи с гибелью новорождённых. Он приобрёл весьма широкий общественный резонанс. Возбуждалось уголовное дело. Однако до сих пор ничего неизвестно о его судьбе. С чем, по Вашему заключению, связано такое упорное молчание? Как бы Вы оценили популярную среди общественности версию о том, что молчать правоохранительные органы заставляет то обстоятельство, что на открытие центра приезжал Президент страны? Минувшим летом такой же резонанс приобрела и обнародованная в сети Интернет видеозапись о бесчеловечном обращении с пациентами Трубчевского психоневрологического диспансера. Также анонсировалось расследование и также о его судьбе до сих пор ничего не слышно. Просим Вас проинформировать об этом».

А теперь — ответ: «В производстве первого отдела по расследованию особо важных дел следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Брянской области находится уголовное дело, возбуждённое 22.06.2017 по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 293 УК РФ, по факту смертей 11 новорождённых в перинатальном центре ГАУЗ "Брянская городская больница № 1" в период времени с 08.03.2017 по 01.06.2017. Указанное уголовное дело соединено в одно производство с уголовным делом, возбуждённым 21.06.2017 Бежицким МСО г. Брянска СУ СК России по Брянской области по ч. 2 ст. 109 УК РФ по факту смерти 1 новорождённого ребёнка, произошедшей 06.05.2017.

В настоящее время по уголовному делу выполняются необходимые следственные действия. С учётом позиции потерпевших по уголовному делу назначены 24 повторные комплексные судебно-медицинские экспертизы, производство которых поручено экспертам ФГБУ "РЦСМЭ Минздрава России".

Также в производстве первого отдела по расследованию особо важных дел СУ СК России по Брянской области находится уголовное дело, возбуждённое 02.08.2017 Трубчевским МСО СУ СК России по Брянской области по признакам преступления, предусмотренного п. "ж" ч. 2 ст. 127 УК РФ, по факту незаконного лишения свободы пациентов Трубчевского психоневрологического интерната.

Срок предварительного следствия по уголовному делу 25.04.2018 и.о. руководителя СУ СК России по Брянской области продлён до одиннадцати месяцев, то есть до 02.07.2018.

В настоящее время по уголовному делу выполняются необходимые следственные действия, направленные на завершение расследования. В качестве свидетелей по уголовному делу допрошены действующие и бывшие сотрудники Трубчевского психоневрологического интерната, проводятся необходимые компьютерно-техническая и видео-техническая экспертизы.

Расследование уголовных дел продолжается.

Ход и результаты находятся на контроле в прокуратуре области».

Читая подобного рода отписки, поражаешься степени равнодушия, какой-то ледяной отстранённости чиновников, которые их готовят, их руководителей. У них ведь спрашивают не о пустяках, а о том, как люди в чистеньких, тщательно отглаженных мундирах помогают своим собратьям, пережившим ужасную трагедию. От них ждут конкретных и исчерпывающих ответов на вопросы, с которыми уже второй год ложатся и просыпаются глубоко несчастные родители, их родные и близкие. А им — бах! — и выдают такую опостылевшую жвачку: «Расследование уголовного дела продолжается. Ход и результаты находятся на контроле в прокуратуре области». И уже это "находятся на контроле" воспринимается как чистое издевательство. Что, к примеру, способна сказать фраза про то, что «с учётом позиции потерпевших по уголовному делу назначены 24 повторные комплексные судебно-медицинские экспертизы»?.. Почему скрываются причины, по которым пришлось экспертизы назначать повторно?

Начать же надо вот с чего. Построенный на месте морга и освящённый президентским посещением накануне его открытия в 2017 году, перинатальный центр потребовал жертв не только в виде загубленных детских душ. В угоду ему был ликвидирован Бежицкий роддом, который, по многочисленным отзывам, был едва ли не лучшим в области и мог бы успешно работать ещё долго. Центр построили для выхаживания новорождённых с экстремальной массой тела, и тут же выяснилось, что для такой махины у нас попросту нет столько рожениц. И тогда сюда стали свозить рожать всех подряд. Но даже располагая самым современным оборудованием, здесь практически сразу же умудрились отправить в мир иной более десятка младенцев. Сейчас время от времени в информпространстве появляются мутноватые сведения о том, что же произошло в первые месяцы работы медицинского модерн-объекта. Властям региона — медицинской, административной — веры нет никакой, отношение к ним выражается известным присловьем — единожды солгавший, кто тебе поверит. Прокуратура — нет, не врёт, она, отбросив всякие сантименты про какую-то там сострадательность, какую-то там гражданскую позицию, умалчивает или недоговаривает.

Повторные экспертизы? Зачем они понадобились? Прокурорские чиновники Новиков и Вахитов объясняют это некоей загадочной "позицией потерпевших по уголовному делу". Что же это за позиция? Ответ мы снова были вынуждены искать у известного брянского активиста С. Маслова, который вместе с А. Куприяновым, А. Коломейцевым и Н. Виткевичем в своё время начинал своего рода общественное расследование ужасного ЧП:

— Повторной экспертизы потребовали пострадавшие матери, они не верили тому, как расследуется дело, как изначально подавалось "на публику" то, что случилось в перинатальном центре. Дети умирали от инфекций, а говорилось, что они были обречены из-за недоношенности. А как матерей оскорбляли… Говорили, что они сами виноваты, пить, курить надо меньше. Всё это привело к тотальному недоверию. Власть брянская совсем завралась, сгнила. Исполнительная, законодательная её ветви, следственные органы, прокуратура — сегодня это клубок структур, слившихся в упоении своим всесилием. Их прошибить попросту невозможно, нужны поистине героические усилия. Замечу ещё, что если Попкова-младшего крышует его носящий в кармане корки председателя облдумы и шефа брянских единороссов вельможный папанька, то за жутью в перинатальном центре стоит депутат облдумы, ещё один видный единоросс, главврач первой горбольницы Воронцов, пристроивший на работу сюда завотделением сына и невестку. Всё же любопытно, знает ли президент Путин, что происходило в учреждении после того, как его тут с помпой принимали? Как бы он посмотрел на такую подставу?

В отношении кошмара, творившегося в Трубчевском психинтернате, могу сказать то же самое: прокуратура информирует, что срок следствия заканчивается 2 июля, но кто слышал хоть что-нибудь об этом деле? Если закончили расследование, то оно должно уже находиться в суде. Находится ли — неизвестно. Получим ли мы ответы на все вопросы? На такой, к примеру: почему в интернате, где содержатся душевнобольные люди, вместо смирительных рубашек использовались цепи? По медкартам для лечения этих людей интенсивно применялись различные препараты, в лошадиных дозах. Но применялись ли они на деле? А исследован ли такой аспект, как условия труда персонала психдиспансера? Известно, какими они были в то время, когда обнародовался видеоматериал. А что изменилось за год? И изменилось ли? Прокуратура потребовала ли в корне изменить ситуацию там, потребовала ли наказать тех, кто допустил бесконтрольность? Об этом — ничегошеньки в её ответе.

Зато быстро нашли управу на Куприянова, благодаря которому и был вскрыт гнойник. Говорят: прежде чем бросать камни в его гонителей, надо подождать итогов расследования дела, по которому ему вменяют мошенничество. Что ж, подождём, иного выбора нет. Но меня многое возмущает уже сейчас. Он сидит уже несколько месяцев, но с ним никаких следственных действий не проводят. Следствие, насколько я знаю, упорно не желает приобщать к делу его должностную инструкцию, из которой ясно, чем занимался Александр Александрович в частной клинике — сразу бы все увидели, что он должностным лицом с правом подписывать документы, влекущие финансовые последствия, не был. Из практики Верховного суда известно, что в мошенничестве можно обвинять, когда имеет место безвозмездное изъятие чужого имущества в корыстных целях, то есть когда вам не оказывают услуги, а берут деньги. Но в "Мед-Лайфе", где, кстати, Куприянов не так долго работал, услуги оказывались. Можно говорить, спорить об их качестве, но они оказывались. И такая деталь. Ранее обиженные в этой клинике пациенты обращались в суды — Советский, Бежицкий, Фокинский — с исками в рамках закона о защите прав потребителей, но всем им отказывали в их удовлетворении. Да, мы и на Брянщине уже видели заказные приговоры, не исключаю, что и в "деле Куприянова" удастся затащить корову на баню, но хочу всё же предостеречь: это не останется проглоченным, это пойдёт в копилку общественного гнева, которая стремительно полнится. За всё придётся ответить.

Александр ИВАНОВ