Горький юбилей «Брянского мороженого»

Мы продолжаем следить за событиями вокруг недостроенной брянской фабрики мороженого, которая, будучи в высокой степени готовности, никак не может стать хотя бы единственным предприятием в областном центре, сданным в эксплуатацию при нынешнем губернаторе. Как и прежде, в этом нам помогает Виктор Михайлович Коробко, ныне председатель совета директоров ОАО "Брянское мороженое". Очередную беседу с ним предваряло напоминание о том, как всё начиналось десять дет назад.

— Решение о строительстве фабрики мороженого было принято в 2010 году губернатором Дениным в силу того, что в молочной отрасли нашего региона, а она у нас одна из сильнейших в стране, явно недоставало производства мороженого как самого высокоэффективного молочного продукта. Но в самом начале, по моему мнению, руководство области явно переоценило свои финансовые возможности. Я говорил тогда губернатору: молочный завод для производства натурального мороженого будет стоить дорого, давайте построим не завод, а цех, в котором будет фасовка, замораживание и хранение готовой продукции, на одном из действующих предприятий — молочном комбинате, гормолзаводе, любом другом. Это ведь намного выгоднее, чем строить с нуля новое молочное предприятие. Но решили строить завод.

За три года построили его менее чем наполовину. Тогда и пригласили меня как человека, который всю свою сознательную жизнь проработал в молокоперерабатывающей отрасли и не раз участвовал в спасении оказавшихся в сложных обстоятельствах предприятий. Предложили стать членом совета директоров, привести специалистов, которые помогут достроить предприятие, пообещав найти средства на строительство. Согласился, вошёл в состав совета директоров "Брянского мороженого", привёл специалистов, имеющих опыт такой работы. За год мы освоили 200 миллионов рублей, получили из-за границы и смонтировали оборудование. Для того, чтобы доделать объект, оставалось освоить порядка 60 миллионов рублей, но тут образовалась задолженность перед генподрядчиком ООО "Аракул", составлявшая на тот период примерно 70 миллионов. Областное правительство предложило генподрядчику взять кредит под свои гарантии. Договорённости об этом заключались при моём участии. Генподрядчик взял кредит в "Россельхозбанке" под залог имущества Брянской области.

На дворе был 2013 год. Было принято решение во что бы то ни стало достроить объект в следующем 2014-м. Договорились с губернатором: если не будет хватать бюджетных денег, возьмём кредит под те активы, которые созданы, и завершим строительство. А когда объект будет готов, его можно продать и рассчитаться по всем долгам. В то время, к слову, находилось немало желающих. Но полностью воплотить замысел не успели — в начале сентября 2014 года губернатор Денин был уволен.

Пришёл Богомаз, и первое, что я сделал — попытался ввести его в курс дела. Разговаривал с ним дважды. Но он сразу же занял такую позицию, что бюджетных денег на завершение строительства выделяться не будет. Достраивайте, мол, как хотите. Я пытался убедить: рассчитайтесь хотя бы с генподрядчиком за уже выполненные им работы, тогда появится возможность достроить объект. Но ни копейки на эти цели выделено не было. А ведь предприятие-то государственное.

Сложилась тупиковая ситуация. Правда, ежегодно предприятию выделялись деньги на сохранение построенного объекта — отопление, освещение, связь, охрану... Это порядка трёх с хвостиком миллионов рублей в год. И так продолжалось на протяжении практически четырёх лет. А с 2019-го прекратили финансировать и эти нужды.

За четыре года, которые мы сохраняли объект, "Аракул" попал под банкротство. Он так и не смог рассчитаться с банком. Почему банк не обратил взыскание на заложенное имущество, принадлежащее правительству области, выступившему гарантом возврата кредита, мне неизвестно. Скорее всего, не захотели ввязываться в довольно сложную процедуру. Были также у генподрядчика небольшие долги перед субподрядчиками и налоговыми органами. Что он мог сделать в этой ситуации? Только одно — предъявить иск к нашему предприятию, ОАО "Брянское мороженое". Понятное дело, этот иск был удовлетворён. Поскольку "Аракул" на тот момент находился в процессе банкротства, от его имени выступал уже арбитражный управляющий. В кадастровой службе он получил свидетельство о том, что на балансе "Брянского мороженого" находится незавершёнка. Затем в дело включились приставы и организация-оценщик, которая, не выезжая на объект, оценила его чисто по бумагам. Но загвоздка оказалась в том, что документы, представленные кадастровой службой, безнадёжно устарели. На момент их составления в 2011 году степень готовности объекта составляла менее 50 процентов, а на момент описываемых событий — порядка 90. Соответственно, выросла и стоимость этой недвижимости, но разница оценщиками учтена не была.

Генподрядчик, воспользовавшись явным ляпом оценщиков, стал везде заявлять, что ему принадлежит не какая-то часть, а вся построенная недвижимость. Такую же позицию изначально занимали и приставы. На заседании совета директоров мы обсуждали ситуацию, убеждали, что "Аракулу" принадлежит только доля, а не вся недвижимость, но нас в этом не поддержал даже представитель областного управления имущественных отношений, а ведь собственник предприятия — именно это управление. Пока мы убеждали всех в своей правоте, прошли сроки обжалования оценки. Но "Брянское мороженое" всё равно не смогло передать генподрядчику всю недвижимость, потому что во всех документах было прописано слово "доля". Ситуация осталась в подвешенном состоянии: фабрика так и не передала недвижимость, а генподрядчик — не принял её.

Немало копий было сломано и вокруг самого генподрядчика. После смены губернатора и избрания нового состава областной Думы было осуществлено несколько попыток подключить к оценке деятельности генподрядчика областную Контрольно-счётную палату. Инициаторов этих действий интересовало, не было ли "Аракулом" допущено приписок. Несколько раз составляли акты, что приписок нет, но в конце концов сделали, что есть. Поставленной цели добились, но в чём заключались эти приписки? Придрались, например, к толщине штукатурки и количеству песка, но всё это ведь скрытые работы, а их не так просто оценивать. Что в итоге? Возились-возились они с этими приписками, но судебные инстанции в удовлетворении иска к "Аракулу" отказали. По той информации, что есть у меня, закрыто и уголовное дело в отношении директора этой фирмы Мусы Бацаева, а ведь как громко оно начиналось и как радостно освещалось некоторыми журналистами.

Примерно год назад мне предложили возглавить совет директоров "Брянского мороженого". С одной стороны — возраст (мне уже восьмой десяток лет), с другой — пятьдесят лет работы в отрасли, стыдно отказываться. Взвесив все "за" и "против", согласился. Что с предприятием на сегодняшний момент? Генподрядчику принадлежит невыделенная доля недвижимого имущества. "Брянское мороженое" тоже пошло по пути банкротства, и на предприятие пришёл конкурсный управляющий. Вы спросите, что привело к банкротству? Дело в том, что у предприятия имеются долги не только перед генподрядчиком. Например, ещё при Денине по предложению областного правительства оно брало в долг у фирмы Жутенкова 3 миллиона рублей, чтобы рассчитаться за хозяйственные нужды. Теперь эта сумма с учётом процентов превратилась в 20 с лишним миллионов. Я не говорю точные цифры, потому что они меняются каждый день. У налоговиков свои претензии: возникла задолженность по НДС в связи с передачей генподрядчику доли недвижимости предприятия — ведь даже если ты передал кому-то невыделенную долю активов, всё равно должен заплатить этот налог. Из всего этого и выросло банкротство. Так что теперь и генподрядчик, и наше предприятие — банкроты, а я всё это время обращаюсь в правительство, к губернатору, предлагая различные варианты разрешения ситуации даже без привлечения дополнительных бюджетных средств. Ведь такие варианты есть даже сегодня.

Первый вариант — генподрядчик, которому принадлежит доля, невыделенная часть объекта, выкупает остальную его часть. Арбитражный управляющий сегодня может провести её оценку и выставить на торги. Невыделенную долю может купить только тот, кто уже владеет частью объекта. Второй вариант — генподрядчик передаёт предприятию свою долю, арбитражный управляющий оценивает весь имущественный комплекс цельно, выставляет его на торги, продаёт и элементарно рассчитывается со всеми кредиторами. Предприятие остаётся целым, сохранённым, а самое главное — есть инвесторы, которые готовы прийти, достроить его и запустить. При желании правительства предприятие можно выставить единым лотом с условием, что потенциальный инвестор достроит и запустит производство мороженого. С обеспечением сырьём проблем нет. На сегодняшний день тот же Брянский молочный комбинат, который стоит рядом с омертвлённой фабрикой мороженого, отгружает порядка 30, а то и более, тонн сливок в Кореновку, на знаменитое предприятие, которое делает так любимое российским президентом мороженое. Подчеркну — натуральное.  Да, наше предприятие небольшое, это не Кореновка. Но 5 тонн молока или 2—3 тонны сливок сможет переработать запросто. И производятся они совсем рядом. Зачем в Кореновку отгружать 30 тонн, когда туда можно отгрузить 27, а 3 — продать брянскому предприятию для того, чтобы оно произвело натуральное мороженое, которое сможет составить конкуренцию в том числе и кореновскому?

Прерываю собеседника, рассказываю о том, что недавно один знакомый купил в магазине мороженое и обратил внимание на упаковку, на которой было написано, что оно — брянское. И ниже, маленькими буквами, два адреса: один — брянский, другой — подмосковный…

— Вы хотите спросить, как это понимать? Могу сказать точно: в Брянске мороженое не производит никто, для этого нет условий.

— Быть может, это мороженое производится на вывезенном оборудовании Брянского хладокомбината? О его драматической судьбе шла речь в недавнем интервью нашей газете экс-губернатора Н. Денина.

— Мы пока можем только предполагать это, потому что оборудование стало принадлежать тому, кто оказался там собственником, и было им вывезено. В металлоломе я его не видел, да и грешно было его в металлолом сдавать. Его куда-то вывезли и эксплуатируют, но не могу точно сказать, что на брянском оборудовании производится конкретно это мороженое. Ну а тем людям, которые этим мороженым занимаются, я предлагал приобрести наш объект.

— А почему отказываются? Мы ведь знаем, о ком идёт речь — это депутат областной Думы Антошин, человек небедный…

— Да, это Антошин, я с ним разговаривал. Он даже сначала со мной согласился, а потом стал заявлять, что я занимаю совершенно неправильную позицию, что я вроде как не совсем здоровый человек, утверждая, что делать мороженое — это эффективно и выгодно. Но меня учили не только в России, но и за границей, и везде слышал, что мороженое — это самый эффективный пищевой продукт. Другое дело — что продавать его не так просто, но Кореновка продаёт десятками, сотнями тонн в сутки, а мы что, не сможем продать 5—10 тонн?

Сейчас многим ясно, что фабрику мороженого не достраивают, потому что кому-то так нужно. Сам я не могу допустить, чтобы то, во что были вложены такие большие бюджетные средства, было развалено и разрушено. Мне в своей жизни удалось сохранить два предприятия — молочный комбинат и гормолзавод. Оба они обрели новых собственников и находятся, можно сказать, на передовых позициях в стране, мне не стыдно за них. Хотелось бы, чтобы и третье предприятие тоже заработало. И, повторю ещё раз, все шансы на такой исход есть даже сегодня.

Однако вернусь к нынешним событиям вокруг "Брянского мороженого". Конкурсный управляющий, вникнув во всю суть ситуации, обратился в арбитражный суд с заявлением об отмене решения о передаче генподрядчику невыделенной доли недвижимости. Свою позицию мотивировал тем, что такая доля не может быть ни реализована, ни передана, а значит, решение неисполнимо. Кроме того, он ссылался и на ошибки в оценке активов, которая не может производиться по состоянию на два-три-четыре года назад. У юриста, представлявшего областное правительство, как собственника "Брянского мороженого", в суде спросили, какая у них позиция? А он, как мне рассказал потом конкурсный управляющий, заявил: «У нас нет позиции». В удовлетворении заявления было отказано, но конкурсный управляющий заверил меня, что продолжит отстаивать свою позицию в судах высших инстанций. Я тоже считаю, что альтернативы здесь нет: пока мы не добьёмся того, что объект снова станет единым, пока не устраним ошибки оценщиков и судебных приставов, пока не убедим генподрядчика в том, что ему принадлежит не вся недвижимость, а только доля в ней, мы не сможем ничего сделать. Ну а если ничего у нас не выйдет, то конкурсному управляющему останется демонтировать оборудование и продать его на металлолом. Денег, которые он получит за это, ему хватит на то, чтобы выплатить себе зарплату, никаким кредиторам, кроме генподрядчика, который получит недвижимость, ничего не останется.

Насколько мне известно, генподрядчик тоже обратился в суд. Попытается доказать, что ему принадлежит вся построенная недвижимость. У суда будет два варианта: или передать ему недвижимость, или обязать собственника выделить долю генподрядчика в натуре — из четырёх стен, например, передать ему две, а также крышу, окна или двери. Может, передать ему определённые помещения, сделав перегородку по диагонали? Так там оборудование стоит. Оборудование всё в рабочем состоянии, за исключением элементарных вещей, которые не успели доделать. Там и холод есть — всё есть. Вся приёмка, все производственные машины, фасовочные, замораживающие — всё есть, и всё в рабочем состоянии.

Поскольку у областного правительства нет своей позиции, а я возглавляю совет директоров предприятия, предложил департаменту сельского хозяйства выдать мне доверенность, чтобы можно было самостоятельно участвовать в судебных разбирательствах, но, к сожалению, доверенность мне не выдали. Но я всё равно уверен, что рано или поздно этот объект окажется цельным у кого-то в руках. У генподрядчика? Но тогда интересно, зачем был этот спектакль с возбуждением против него уголовного дела? Или у конкурсного управляющего "Брянского мороженого", который реализует объект и погасит долги? Ещё и в бюджет вернёт определённую сумму.

— А вы не допускаете того, что тот же Антошин просто ждёт, когда фабрика придёт в неудовлетворительное состояние, стоимость её снизится, и он выкупит всё за гроши?

— Не могу так сказать, пока нет ощущения, что этот объект целенаправленно обесценивается и может достаться по дешёвке ему или кому-то ещё со стороны. Да, об этом варианте мне многие говорят, но даже если и есть желание такое, то оно ничем не подкреплено. На пути сразу же возникнет генподрядчик. Как его уберёшь, когда надо возвращать те 70 миллионов, которые ему задолжали?

— Но вы же сами говорите, что в последнее время средства на поддержание объекта не выделяются.

— Да, не выделяются.

— Так это и есть действия, направленные на ухудшение его состояния.

— По факту получается так. Удивляет, конечно, всё это… Были, помнится, трудные моменты с гормолзаводом, там тоже всё непросто было, но с тогдашним губернатором Лодкиным более-менее находили общий язык, и не потеряли предприятие. Правда, у Лодкина были люди, которые брали на себя ответственность — это и Копырнов, и Оненко, и Родоманов. А сегодня очень трудно, всё решает только губернатор. Я бы с удовольствием работал с его подчинёнными, зачем на губернатора выходить, когда стоят вопросы другого, более мелкого уровня? Недавно обратился к исполняющим обязанности заместителей губернатора Лучкину, курирующему промышленность, и Реунову, ответственному за инвестиционную политику. Всё-таки не теряю надежды убедить чиновников, что с этой ситуацией надо что-то делать.

— Но если ничего не могут решить замы, то, получается, во всём том, что происходит с фабрикой мороженого, виноват губернатор? И ещё кто-то стоящий за ним?

— Согласен. Губернатор осведомлён о ситуации, от начала до конца проинформирован. Не знаю, как другие его информируют, но я лично приложил много усилий, чтобы информировать его, в том числе и в беседах с глазу на глаз. Вот проскакивает иногда в прессе, что фабрику выставляли на торги, но никто её не купил. Это ведь неправда. Да, на торги её выставляли. Я лично долго настаивал на этом: ну раз вы не строите — зачем губить 400 миллионов? Были потенциальные покупатели, которые хотели участвовать в конкурсе. Но они поставили условие: стартовая цена должна быть по номиналу. Их можно понять, ведь для запуска объекта необходимы многомиллионные затраты. Я передал чиновникам эту просьбу, но в итоге объект выставили примерно на 20 миллионов дороже. Покупатели ответили, что за такие деньги покупать его не готовы. Иду в областное правительство. Там попросили принести письменное подтверждение, что готовы купить по номиналу. Принёс. Ну и что вы думаете? Всё равно не уменьшили! Торги были отменены, продажа не состоялась и стали тратить миллионы рублей в год, сохраняя этот объект. А теперь уже и на это средств не выделяется. По моим ощущениям, ситуация вокруг фабрики мороженого постепенно накаляется и рано или поздно может взорваться.

— В каком смысле взорваться?

— В том смысле, что виновных, наконец, начнут искать.

— Вы это знаете или предполагаете?

— Нет, знать я не могу, не в тех структурах работаю. Но как вы считаете — если у нас за 20 миллионов могут посадить бывшего губернатора, а здесь 400 миллионов бюджетных средств, по сути, губятся, неужели на это не обратят внимания? Обратят. Просто вынуждены обратить, иначе сами станут соучастниками преступления.

Беседовал Владимир ПАНИХИН