Ловкорукий давит

Чуть более двух месяцев назад, 10 февраля, мы опубликовали очерк нравов «Ловкорукий». В нём поведали историю падения брянского предпринимателя Алексея Алхимова, которого задавила жаба стяжательства. Эта вселившаяся в него жаба натворила с ним много всего непотребного, разрушительного. Но самое прискорбное — союзницей этого разрушения она сделала 68-летнюю родную мать Алхимова. Именно от её имени была развязана судебная тяжба против владельцев одного из крупнейших брянских агентств недвижимости "Наш дом", супругов Юрия и Ирины Величко. В очерке достаточно подробно рассказывалось о совместной покупке в 2012 году ловкоруким и Величко, которых связывали многолетнее партнёрство и почти дружеские отношения, земельного участка в Супонево и расположенных на нём объектов разваливавшейся агрофирмы "Культура", о том, что деньги на покупку своей доли (20 миллионов 200 тысяч рублей) Величко одолжили у Алхимова. И как спустя 7 лет, когда эта сумма была давно возвращена, в арбитражном суде внезапно оказался иск, по которому с Величко требовали выплатить, помимо 20 миллионов 200 тысяч, ещё примерно столько же "нагоревших" в виде пени за просрочку выплаты долга.

Тот, кто впервые читает это, воскликнет: как такое возможно? Коротко, избегая повторения всех деталей, напомним. К иску мамаша Алхимова, которая выступала займодавцем, приложила экземпляр договора займа, по которому Юрий Иванович якобы одалживал у неё те самые 20 с лишним миллионов. Но от этого договора Величко был вынужден отказаться ещё в 2012 году, узнав, что получение займа может стать основанием для расторжения многомиллионного кредитного договора, заключённого им ранее с одним из банков. Договор займа был переоформлен на дочь Юрия Ивановича, через неё же вся сумма была возвращена. А спустя 7 лет всплыл один из трёх экземпляров первоначального договора, оставшийся у Алхимовых. В 2012-м его забыли уничтожить, а в 2019-м, после нехитрых манипуляций, в результате которых первый лист был существенно изменён и отпечатан на обороте второго, принесли в суд.

Оказавшийся в суде "документ", по заключению Брянской лаборатории судебных экспертиз, был изготовлен путём монтажа, однако рассматривавший спор судья Д. Азаров, известный в околосудебных кругах больше по красноречивой кличке "Дима-доллар", не счёл монтаж фальсификацией. Закрыв глаза на всё сомнительное, не вписывающееся в алхимовскую схему, он решил взыскать с Величко требуемые Алхимовыми без малого 40 миллионов. В Туле, при рассмотрении апелляционной жалобы Юрия Ивановича, судьи приятно удивили глубиной исследования всех обстоятельств этого дела и полностью опровергли азаровский вердикт, постановив: договор займа является незаключённым. Но все выводы тульских судей перечеркнули их коллеги из калужского окружного суда. Они, не заморачиваясь, отмели всю тульскую аргументацию одним очень странным упреком в том, что нижестоящая инстанция «применила повышенный стандарт доказывания», что достаточно было азаровского стандарта доказывания, пониженного. Тут бы возникшую профессиональную полемику рассудить высшей судебной инстанции — коллегии по экономическим спорам Верховного Суда. Но она от этой роли уклонилась, и точкой в принципиальнейшем споре стала позиция калужан.

Для доказательства того, что в лице Алхимова и его мамаши супруги Величко столкнулись с вероломным мошенничеством, после того как "Дима-доллар" огласил свой вердикт, Юрий Иванович обратился с заявлением в межмуниципальный отдел МВД "Брянский". Пусть только через семь месяцев, но уголовное дело было возбуждено. Почему полицейские не могли решиться так долго? Объясняли тем, что нужно провести экспертизу договора, а его единственный экземпляр находится в суде, который не торопится его предоставлять.

В конце концов дело возбудили без экспертизы. Занимавшегося им следователя А. Миненко упрекнуть было не в чем. Проводились допросы, в том числе с помощью полиграфа, изымались документы… Когда удалось, наконец, получить в суде договор займа, была проведена экспертиза, подтвердившая, что он смонтирован. Ну а затем вместо Миненко появился следователь И. Храмченков. Точнее, появилась эта фамилия — с её носителем Величко за два года так ни разу и не встретился. О том, как водили за нос Юрия Ивановича теперь уже бывший начальник отдела полиции А. Лукашев, задержанный в октябре прошлого года сотрудниками УФСБ при получении взятки, начальник следственного отделения МО "Брянский" И. Каструба, прокурор Брянского района Я. Шепида, зампрокурора области Р. Коберник и как, по сути, покрывал их глумление сам прокурор области А. Войтович, довольно подробно рассказывалось в нашей февральской публикации. Венцом этого глумления стало вынесенное следователем-невидимкой Храмченковым постановление о прекращении дела в связи с отсутствием события преступления. В нём он "прикрылся" постановлением калужского арбитража, которое, мол, должно признаваться без дополнительной проверки. И ни "гу-гу" про установленный экспертизой монтаж договора займа, про доводы о фальсификации банковских выписок, приходных кассовых ордеров, про постановление тульского апелляционного суда, в котором много всего весьма веского, что позволяло усомниться в законности действий Алхимовых.

Понятно, что такой откровенно издевательский жест следака был сразу же обжалован Величко и его адвокатом О. Кузнецовой в Брянском районном суде. И вот в феврале и марте здесь была разыграна трёхактная драма, в ходе которой молодой судья Д. Гузанов рассматривал жалобу адвоката о признании постановления Храмченкова незаконным.

Рассмотрение началось со звонкой пощёчины суду: мало того, что на первое заседание не явились ни Храмченков, ни хоть кто-то из райпрокуратуры, так не были суду представлены и материалы дела. Перед вторым заседанием Величко ознакомился, наконец, с материалами прекращённого Храмченковым дела и с изумлением увидел его подписи под протоколами следственных действий, в том числе и со своим участием. Изумление было вызвано тем, что, как уже говорилось, за время расследования ему так и не удалось с г-ном Храмченковым ни разу свидеться. Была надежда заглянуть в глаза следаку во время судебного разбирательства. Увы, тот так и не явился в суд.

На втором заседании появился помощник райпрокурора Е. Матяш. Прошло оно также в режиме блица. Было озвучено и удовлетворено ходатайство адвоката Алхимовой о переносе рассмотрения дела "на попозже". Также судья сообщил о просьбе облпрокуратуры предоставить материалы дела для изучения. Эта просьба была, скорее всего, следствием того, что накануне Величко в очередной раз встретился с г-ном Войтовичем. Тот прислал свой ответ-отписку уже после третьего заседания. Но вначале о том, что было явлено на нём. Адвокат Алхимовой получила подмогу в лице коллеги по фамилии Никонов, явившегося представлять интересы проходившего как свидетеля ловкорукого. Этим самым была ещё раз засвидетельствована причастность последнего к имеющей все основания считаться мошеннической акции. Помпрокурора Матяш был краток: мы-де всё проверили, нашли действия следователя законными, и посему жалоба адвоката Кузнецовой не подлежит удовлетворению. Отбарабанив это, молодой человек дождался удаления судьи в совещательную комнату и поспешил удалиться. Позиция алхимовских адвокатов свелась к храмченковской. Она была "упакована" в изящно звучавший термин "преюдиция". Суть её: коль калужский арбитражный вердикт вступил в законную силу, то нечего исследовать всю эту историю в уголовном порядке. Однако судья Гузанов решил иначе. В своём постановлении он согласился с доводами адвоката Кузнецовой, указав, что в нарушение Уголовно-процессуального кодекса никакой оценки собранные по делу доказательства не получили. А что касается преюдиции, то алхимовцы, закрывающиеся этим "щитом", почему-то игнорируют выводы постановления Конституционного Суда о том, что обстоятельства, установленные в ходе гражданского судопроизводства, сами по себе не предопределяют выводы суда о том, виновен ли обвиняемый по уголовному делу; результаты рассмотрения уголовного дела могут в дальнейшем повлечь «пересмотр гражданского дела по вновь открывшимся обстоятельствам», а «фактические обстоятельства, не являвшиеся основанием для разрешения дела по существу в порядке гражданского судопроизводства, при наличии в них признаков состава преступления против правосудия подлежат проверке на всех стадиях уголовного судопроизводства». Судья постановил признать постановление Храмченкова незаконным и обязал его «устранить допущенные нарушения».

Спустя некоторое время Величко получил упомянутую отписку Войтовича, в которой сообщалось о том, что прокуратурой Брянского района на судебное постановление «принесено апелляционное представление, которое находится на рассмотрении в Брянском областном суде». В этом четырёхстраничном документе г-н Матяш подписался, как… государственный обвинитель, хотя несколькими строчками выше сам же пишет, что обвинение по прекращённому уголовному делу никому так и не было предъявлено. Что ж, посмотрим, какую оценку этому дивному документу даст областная Фемида, а пока нам есть о чём поговорить. К примеру, о той же преюдиции, которая якобы не даёт в случаях, если дела рассматривались в гражданском порядке, обращаться к ним в порядке уголовном. В областной судебной практике последнего времени имели место как раз противоположные случаи. О них мы рассказывали, например, в наших прошлогодних публикациях «С дрожащими коленками — под козырёк!», «Бредовая версия» и «Совесть в залоге».

В Советском райсуде до сих пор рассматривается многоэпизодное дело, главным фигурантом которого является брянский предприниматель В. Тананыкин. Он неоднократно одалживал своим клиентам под проценты крупные суммы. Возвращать долги в ряде случаев приходилось с помощью суда. Вынесенные в его пользу вердикты проходили испытание в вышестоящих судебных инстанциях, вступали в законную силу, а через годы позавчерашние должники, объединившись, стали осаждать правоохранителей: он-де нас обманул… По их просьбе был сделан даже сюжет для популярной передачи "Человек и закон". Трусливо реагируя на него, брянская полиция торопливо реанимировала зашедшее со старта в тупик расследование, и теперь уже много месяцев с делом мучаются в Советском райсуде. Закрыть глаза на все прорехи и натяжки следствия — значит признать, что Тананыкин обманул не только своих клиентов, но и… около сотни судей. Он-то хоть находится на свободе, а вот совладельцы одного из брянских автоломбардов её лишились. Их тоже обвинили в мошенничестве. Сделки с их участием также узаконены судебными решениями. Одна из них, можно сказать главная, получила добро аж в Верховном Суде. Но и здесь полиция, к удовольствию изгнанного в своё время с должности и угодившего в камеру директора брянского аэропорта И. Рохвадзе, проявила завидную прыть. И снова прозвучало, что судей-де обманули. Дело ещё слушалось в суде, а г-н Рохвадзе в беседе с нами заверял, что ломбарщики, не раз его прежде выручавшие, будут непременно осуждены. Так и вышло…

В ситуации с Алхимовыми, где как раз налицо признаки мошенничества, — всё наоборот. Всё делается, чтобы расследование заблокировать. Против Величко встали стеной следствие и прокуратура. Подпирает эту стену воля (или безволие?) первого прокурорского лица региона. Нетрудно предположить, что может подпитывать такую несокрушимость. В февральском очерке мы касались этого момента, рассказывая о зигзагообразном поведении судьи областного арбитражного суда К. Садовой. Это у неё после рассмотрения Азаровым спора о взыскании 40 миллионов оказалось алхимовское заявление о признании Величко банкротом. Поначалу Ксения Борисовна была строга и принципиальна: какое банкротство, когда азаровское решение не вступило в законную силу?! Но через месяц она чихает на всё то же законодательное препятствие. Уже тогда у Величко возникло подозрение, что эта спаявшаяся команда знала: к каким бы выводам не пришли тульские судьи, калужский окружной арбитраж всё равно опрокинет их и откроет дорогу к разграблению принадлежащего его семье имущества. Чтобы не помешать этому разграблению и блокируется расследование уголовного дела, которое приведёт к тому, что всю эту историю с 40-миллионным долгом по смонтированному договору займа придётся оценивать совсем по-другому.

Заканчивался наш очерк фразой-угрозой представителя Алхимовых А. Лебедева, который выразил недовольство тем, как медленно продвигается в судах банкротное дело: «Мы теперь будем действовать по-другому». Как "по-другому"? Это стало понятно после того, как г-жа Алхимова инициировала введение процедуры банкротства в отношении сына и дочери Величко. Затягивание в банкротную воронку как можно большего числа юридических и физических лиц — известный рейдерский приём: даже если запущенный маховик в чём-то даст сбой, на отмену десятков вердиктов, которые к тому времени наштампуют в судах, могут уйти годы, и далеко не факт, что всё, что к тому времени растащат, удастся вернуть…

Задолго до лебедевской угрозы Юрию Ивановичу было известно, что его банкротством будет заниматься та же "контора", которая банкротит известную брянскую стройфирму "Комфорт". О том, как действует эта "контора", мы также в своё время рассказывали в публикациях «СКФ "Комфорт": более чем странное банкротство», «Удавки для "Комфорта"» и «Под судейским прикрытием». Один лишь факт: приобретя право взыскания долга "Комфорта" в миллион шестьсот тысяч рублей, эти хищники распотрошили предприятие, имевшее активов на более чем миллиард рублей. Как им это удалось? Нет, они не какие-то супервезунчики и сверхумельцы — золотой корень их фантастического успеха надо искать в какой-то крепкой "крыше". По некоторой информации, ею для них является хорошо нам знакомый калужский окружной арбитраж, точнее, кто-то из его верхушки. Это обстоятельство рождает ассоциации с тем, что произошло в начале апреля в Ростове-на-Дону. Туда нагрянула целая бригада сотрудников ФСБ, подразделения по борьбе с коррупцией МВД и Следственного комитета. Объектом их интереса оказалось руководство Ростовского областного суда, которое заподозрили в получении взяток и мошенничестве. Как было установлено, «за вознаграждение фигурантам уголовных дел изменялась мера пресечения на не связанную с содержанием под стражей, выносились мягкие приговоры, а также нужные решения по гражданским делам». Председателя суда, сразу же ушедшую в отставку, а также её заместителя поместили под домашний арест, начальника управления судебного департамента этапировали в Москву. По делу проходит несколько десятков ростовских судей, начавших давать показания о созданном в донском регионе конвейере заказных судебных вердиктов. Всё, что творили они, очень напоминает то, что происходило и в брянской судебной системе до смены её руководства. И всё это наводит на мысль, что очень не помешал бы подобный рейд силовиков и в Калугу.

…Ну а пока ловкорукий давит. В ближайшее время станет ясно, падёт ли к его ногам Брянский областной суд в лице апелляционной коллегии, которая будет рассматривать возражения прокуратуры Брянского района на постановление судьи Гузанова. К этому мы обязательно обратимся.

Николай БАБУШКИН